Какое наслаждение не пить и просто лечь спать. Эволюция, это когда твоя сущность сравнивает и выбирает лучшее. Я себе сказал стоп, и эволюция тут же настигла своей многозначительной лапой. Последней мыслью было что-то, типа,– не все еще потеряно…
Я не чувствовал и не контролировал внешнюю среду во время исцеляющего анабиоза. Спал. То есть отсутствовал в реальном существовании примерно сутки. За это время площадь вычистили. Всю пьянь разогнали.
Утро красит новым цветом. Как глаза открыл, цвет сразу обескуражил. Небо голубое, облака белые, река синяя и пахнет свежим ветерком. Прелесть. Новая фаза жизни. До свадьбы и после. Интересно, как венценосные поживают? У реки казалось, что мир само олицетворение благоденствия и созерцания. Вставать не хотелось. Эх, лежать так и смотреть на бегущие, куда то облака. И нет другого мира и все подвластно небесам. Красота! Вся прошлая суета казалась приснившемся кошмаром. Почему мы так бестолково живем? Ведь ясный пень, вся эта камарилья общественных взаимоотношений полный бред. Кто придумал такие законы, такой уклад жизни? Кто решил, что нужно толкаться в одном месте одновременно большому количеству людей? И называть это место городом?
Очень захотелось почесаться. В желудке засосало. Да и надо бы до ветру по человечески. Приподняв голову, увидел табун гостевых лошадей и понял, хочешь, не хочешь, а влиться в повседневность придется. На первое искупаться, на второе вернуться в собственную жизнь.
Конфуз с лохматым кротом
Во дворце на восьмой день был заказан бал с фантами. За время запоя нашего историка, у молодых был один очень продолжительный адюльтер. Видимо отрывались по полной, потому что на торжественные обеды по их случаю выбегали из опочивальни совсем ненадолго. Так, Из уважения, практически. Приглашенные, сначала таким набегам сильно удивлялись, но позже уже примирились и отрывались в компании друг друга. Царь каннибальский Конь Небал был за старшого. А министры и ведуны раболепно прислуживая ему, тихо решали государственные текущие вопросы. Из города уже выехали послы и гости и нужно было решать текущие проблемы повседневной жизни новой столицы. Все же по-новому. И челядь набиралась. И обслуга, стражники. Посуды побили, мебель испортили. Все следовало чинить, закупать. Короче, мороки хватало.
Вроде картина разрушений и последствий была в допуске. Но тут в самый разгар дебатов о предстоящем бале с фантами, а эти фанты были самой интересной частью вечера, влетела серой мышкой верная помощница ведуна косая Оци. Она весь праздник со своими шпионками шмыгала среди народа и фиксировала, сортируя на значительные или не очень всякие разные там происшествия. Хоть народ за столом и был хронически не трезв, но Премьер министр Дюшес, приподняв веко, заметил сию мизансцену и привычно насторожился. Оци что-то долго шептала ведуну на ухо. Опциол задумчиво слушал и мрачнел. Не было печали, да люди подкачали,– прошептал он и многозначительно посмотрев
