на улице, замечаешь, что Наставник может быть весьма косматым и вихрастым. В запущенной форме. Вот такая уличная виртуализация живого человека.
В конце занятия спрашиваю Габриэля.
– Я делаю успехи?
– Всё очень относительно, Боб.
Математик до сих пор помнит неправильную шахматную партию, ага.
Но я настойчив.
– Почему? Я ведь решил все задачи правильно и досрочно!
– Ты живешь в доме 2028, так? (киваю) У меня есть ученик из дома 2031/1 – Георгий, он не просто решает, а ищет максимально красивый способ. А ведь он моложе тебя. Понимаешь, к чему я клоню, Боб?
Моя череп раскрывается, и из него выскакивает плохой и чересчур обиженный на локальный экстремум человек. Его тоже зовут Боб. Он подмигивает Габриэлю и говорит:
– Конечно же понимаю! Я мог тогда обыграть тебя нудно и несимпатично, но сделал это так, как Георгий из дома 2031/1 решает задачи. Понимаешь, о чем я, Габриэль?
Габриэль показывает мне на дверь. Молча.
После настают полчаса географии. Всемирной географии. Я со всей приглушенной корректорами и регуляторами страстью тянусь к знаниям о далеких континентах, океанах, морях, островах, мысах Доброй Надежды, Рока, Дежнева, Канальи (почему-то именно туда мне хочется отправить Аарона). Я очень тщательно изучаю карты, маршруты путешественников, шельфовый рельеф холодных морей… Я знаю, где находятся запад и восток, где полюс Южный, а где Северный. А еще легко определю точные градусы широты и долготы точки, в которой, возможно, навсегда застрял я. Просто крошечная точка, которой даже нет на глобусе. Ни один житель нашего города никогда не будет кидать гальку в пингвинов, собирать морошку в тундре, отбиваясь от противного гнуса, покорять снежные конусы Гималаев или топтать ледяной панцирь Антарктиды. Я никогда нигде не побываю, именно поэтому география мне безумно интересна. Как, впрочем, и астрономия. Мир вне нашего города – огромный, манящий и загадочный, как бесконечный космос, в который я никогда не выйду даже в самом надежном скафандре или выйду только посмертно вместе с дымом после кремации. Я не рассказываю об этих мыслях никому, даже Мии. Чтобы «Исправитель» не заменил лекции по всемирной географии на уроки местного почвоведения, особенно на практикумы по прополке моркови. Но ведь внутри себя можно мечтать о чем угодно. Разве нет?
У нашего географа имя тоже короткое, но, в отличие от моего, певучее. Тилли-тилли-тиллилим. Наставника зовут Тилль. В его распоряжении множество интерактивных карт, атласов и разных моделей, но Тилль похоже не любит их. Предпочитает все показывать на старом глобусе, который стоит на небольшом постаменте посреди кабинета. Глобус выглядит неважно, как и сам Тилль, – есть проплешины и возрастная блёклость, поэтому про себя я именую и учебное пособие, и Тилля полезными ископаемыми.
Захожу в кабинет, радостно здороваясь. И вот Тилль начинает вращаться вокруг глобуса, потому
