на ближайшее будущее выступлении в Москве Белой гвардии…
Всероссийская Чрезвычайная Комиссия доводит до сведения всего населения, что всякая попытка выступления врагов рабоче-крестьянской революции будет раздавлена со всей беспощадностью».
Давить «со всей беспощадностью» всех «врагов рабоче-крестьянской революции» для многих тогдашних молодых людей было делом весьма увлекательным. И таких геройских «давителей» на фронтах гражданской войны и в тылу появилось очень много. Даже флаг-секретарь (адъютант) командующего Волжской военной флотилией Лариса Раскольникова-Рейснер увлеклась этим, казалось бы, совсем не женским делом. Один из её сослуживцев, Всеволод Вишневский (будущий известный советский драматург), через пятнадцать лет вспоминал:
«Когда она пришла к нам, матросам, мы ей сразу устроили проверку: посадили на моторный катер-истребитель и попёрли под пулемётно-кинжальную батарею белочехов. Даём полный ход, истребитель идёт, мы наблюдаем за "бабой". Она сидит. Даём поворот. Она: "Почему поворачиваете? Рано, надо ещё вперёд". И сразу этим покорила. С этого времени дружба. Ходили в разведку. Человек показал знание, силу».
Потом Лариса совсем освоилась, часто ходила в разведку, а при случае, как утверждают, крыла матросов отборным матом.
Ответ «давителям»
Петроградский поэт Леонид Каннегисер, страшно потрясённый расстрелом своего друга Владимира Перельцвейга, в последних числах августа позвонил по телефону главе ПЧК Моисею Урицкому немного побеседовал с ним и принял окончательное решение. В ночь на 30 августа Леонид дома не ночевал. Писатель Марк Алданов объяснил это так:
«Тогда почти половина столицы старалась ночевать вне дома (аресты почему-то производились ночью)».
Арестовывать по ночам очень скоро станет для чекистов правилом.
Не найденный большевиками Яков Блюмкин все еще оставался на свободе. Он сам потом признавался:
«В августе 1918 года я жил в окрестностях Петербурга очень замкнуто, занимаясь исключительно литературной работой, собирая материалы об июльских событиях, и писал о них книгу».
А Леонид Каннегисер утром 30 августа на взятом напрокат велосипеде заехал к отцу сыграл с ним партию в шахматы, а затем на том же велосипеде поехал к зданию бывшего министерства иностранных дел.
Марк Алданов:
«В этом здании принимал Урицкий, ведавший и внешней политикой Северной Коммуны».
Дождавшись прибытия главного петроградского чекиста, Леонид Каннегисер подошёл к нему сзади и несколько раз выстрелил из кольта. Моисей Урицкий был убит наповал.
А Каннегисер? В очерке Марка Алданова «Убийство Урицкого», опубликованном в 1923 году, сказано:
«Без фуражки, оставленной на подоконнике, не выпуская из рук револьвера, он выбежал на улицу, вскочил на велосипед и понёсся вправо к Миллионной».
За ним на автомобиле устремилась погоня. Каннегисер
