на боль и усталость, голод и жажду, человек вспомнил все эти байки. Ведь ему не посчастливилось дотянуть до такого же состояния. Выстрел в голову был бы милосердным, чем это медленное усыхание.
Кое-как он дополз до ворот бастиона – громоздкие, нечеловеческие створы, утяжеленные монолитными балками. Возведенные дабы внушать веру в бесконечность и монолитность представителей власти, их силового кулака, что строгостью закона удерживает ничтожеств в узде, направляет по правильному пути.
Для посетителей имелась небольшая дверца, пристроившаяся под тенью бастионных ворот. Сейчас дверь оказалась снесена выстрелом тяжелого орудия. Выстрел произвели изнутри. Металл деформировал реактивный снаряд, выломав массивный засов и сорвав несколько петель.
Кому-то явно не терпелось покинуть строение. Человек мог представить, что происходило внутри, раз кому-то хватило смелости палить изнутри по дверям. Вряд ли это случайный выстрел, произведенный во время пиршества, посвященного концу времен.
Кто-то хотел выйти, вырваться из плена безумства и страха. А другой теперь пытается войти обратно.
В этом была какая-то ирония.
Человек привалился к теплому камню стены, пережидая мгновение слабости. В глазах плыло. Боль становилась невыносимой. Язык гонял остатки пищи во рту, пытаясь исторгнуть прилипшие к небу кусочки.
Откинув полу хламиды, человек проверил энергозапас оружия. На минимуме, как и раньше. Чуда не случилось. Крутанув регулировку, человек раздумывал о том, хватит ли заряда, чтобы подогреть мозги в черепушке. Если стрелять в глазницу. Если на пути луча не окажется глаз.
Сложная задача. Человек убрал оружие, щелкнув массивным предохранителем.
Внутри бастиона больше шансов избавиться от сосущего ощущения пустоты внутри. Источник энергии, чтобы прогреть мозги сыщется.
Человек не стал заглядывать внутрь, чтобы оценить угрозу. Он просто перевалился через порог, втиснувшись между косяком и выдавленной дверью. Пол усеивали осколки металла, обломки запорных механизмов. Ржавчина изъедала металл, лишенный защитного покрытия. Окислы прилипли к грязным рукам, скрыв слой гнили. Запах тлена сменился привычным запахом подворотни.
Запах ржавчины вызывал в памяти заброшенные фабричные комплексы, холодные ночи. Лучше, чем ощущать вонь человеческого тела, подвергшегося необратимым изменениям.
Внутри бастиона было темно. Свет втекал в пролом, робко акцентируя на разбросанных предметах. Бесформенные кучи всего устилали поверхность. Но внутри не пахло разложением или мускусом. Выжившие, если они тут есть, нашли убежище в центре серого куба бастиона.
Внутреннее устройство цитадели человек не знал, но догадывался, что внутри должны быть системы безопасности. Камеры и сигнализации не самое опасное, что может оказаться внутри.
Кибернетические или роботизированные системы защиты – много опаснее.
Но
