традиционных письменных источников выделяют, прежде всего, эго-документы – биографии, мемуары, дневники и письма, – позволяющие понять человека и его поступки в конкретной ситуации, уловить то, что отличает его повседневность от жизни других людей, находившихся в тех же обстоятельствах. Кроме того, документы личного происхождения помогают понять настроения в обществе в переломную эпоху и оценить характер социально-экономических изменений через восприятие простых людей. В частности, интересный материал для реконструкции советской послевоенной повседневной жизни дают воспоминания участников событий тех лет (см.: [Аджубей, 1989; Арбатов, 1991; Микоян, 1999; Сто сорок бесед… 1991; Хрущев Н.С., 1997; Хрущев С.Н., 1989; Эренбург, 1990]). Под мемуарами понимается «литературная форма, специально предназначенная для закрепления и исторического осмысления общественно-значимого индивидуального опыта автора воспоминаний – участника исторических событий» [Колесникова, 2005. С. 23]. Видовыми признаками мемуаров являются авторское личностно-субъективное начало, память мемуариста и ретроспективный характер воссоздания социальной действительности [Там же]. Так, в книге Н.Н. Козловой и И.И. Сандомирской «Я так хочу назвать кино…» был воспроизведен полный текст записок жительницы Луганска Е.Г. Киселевой, хранящихся в Центре документации «Народный архив», который был создан в 1990 г. в Москве для сбора письменных «свидетельств, оставленных ничем не знаменитыми людьми» [1996. С. 7]. Из переписки советского периода можно многое узнать об экономическом пространстве частной жизни. Например, о том, что в период застоя обмен продуктами и товарами выступал доминирующей формой семейных отношений и нередко – основным средством коммуникации[10].
Но у специалистов, изучающих человека в его серой обыденности, зачастую нет эго-документов, что заставляет обращаться к помощи этнологии, выработавшей приемы понимания чужой культуры путем поиска и анализа символических форм – слов, образов и поступков, посредством которых люди реально представляют себя себе самим и другим людям. Этнографический и социологический методы включенного наблюдения могут работать и у историков, если исследователю удается «вести наблюдение» за автором текста, вытягивая информацию из иных источников о контексте написания нарратива этим человеком. Кроме того, специалист по истории повседневности XX в. имеет возможность расширить свою источниковую базу за счет свидетельств еще живущих информантов, т. е. использовать метод сбора и записи жизненных историй – интервью всех видов.
Еще одну группу источников составляют материалы периодических изданий11 (особенно региональных), в которых нашли отражение проблемы обеспечения населения продовольственными и промышленными товарами, описаны жилищные условия и состояние детских учреждений, качество бытового обслуживания жителей и уровень организации культурных форм досуга, а также другие аспекты повседневности. Особенность прессы как источника заключается в сложности ее структуры
См., например, многолетний проект «Левада-Центра» «Советский человек».
