исследований экономики, промышленности, трудовых отношений и т. д. Но потом все выродилось.
– Когда и почему выродилось?
– Потому что, как обнаружилось, эмпирические исследования не были нужны власть имущим.
– Вы говорите о времени Л. И. Брежнева?
– Да, именно с Брежнева началось давление на косыгинскую реформу. Ведь Запад воспринял ее как движение советской экономики к рынку. Но на очередном съезде партии (а до того на Пленуме ЦК КПСС) Брежнев дал понять, что такого движения нет и быть не может. И началось движение вспять.
Однако трудовые коллективы уже успели почувствовать вкус самостоятельности, на предприятиях началось движение за выборность бригадиров, мастеров, директоров. Обнаружилась направленность предприятий на развитие процессов самоуправления. В этом была внутренняя опасность для существовавшего строя, хотя инициаторы внедрения самоуправления не ставили под сомнение основы этого строя. Кроме того, у правительства снизилась острота интереса к повышению эффективности производства, так как появились средства от экспорта нефти, стало возможным закупать зерно за рубежом…
– Вы имеете в виду, что это влияло на социологию?
– Это влияло на социальную атмосферу, на социальные процессы в советском обществе, что не могло не отразиться и на социологической науке. Например, в Ленинграде осуществлялся жесткий контроль над социологами, многие ученые не могли выезжать за рубеж. В Москве было свободнее, давление осуществлялось выборочно. Поэтому некая часть сообщества имела возможность выезда за границу. Я, к примеру, имел.
– Социологи и Вы лично начали выезжать за границу в 1960-х годах?
– Да, в середине 1960-х, в связи с Эвианским конгрессом[9]. Точнее, это было в 1966 году. Наша официальная делегация на том конгрессе была небольшой, человек пятнадцать. Но вторая ее часть, туристическая группа, составляла 70–80 человек. Выезд делегации стал неслыханным делом и полной неожиданностью для Запада. Доклады В.А. Ядова, И.С. Кона, Ю.А. Замошкина по содержанию и исполнению оказались на высоком уровне. Западные коллеги были потрясены. Успеху помогли наши хорошие контакты с польскими социологами (Я. Щепаньским, А. Сарапатой и др., с которыми впоследствии было проведено совместное советско-польское исследование[10]). Мы относились к коллегам-полякам с большим пиететом, потому что они были не на один, а на два шага впереди: и по контактам с Западом, и по уровню профессиональных знаний.
На одной из секций конгресса я сделал сообщение минут на десять по проблемам трудовых коллективов, с использованием эмпирических данных. Но этому предшествовала (за полгода до конгресса) моя поездка в Германскую Демократическую Республику: по правилам того времени, чтобы гарантированно иметь право на поездку в капиталистическую страну, желательно было сначала поехать в социалистическую. Кстати, симпозиум
VI Всемирный социологический конгресс (1966 год, Эвиан, Франция).
Подробнее см.: Социальные проблемы труда и производства. Советско- польское сравнительное исследование / под ред. Г.В. Осипова, Я. Щепаньского. М: Мысль, 1969; Варшава: Ksiaika I wiedza, 1969.
