расскажешь о войне, если я тебя попрошу? – сказала Валенсия. В крохотной ячейке ее огромного тела уже собирался материал для создания «зеленого берета».
– Будет похоже на сон, – сказал Билли. – А чужие сны обычно слушать не очень интересно.
– Я слышала, как ты рассказывал папе, как немцы кого-то расстреляли, – сказала Валенсия. Она говорила о расстреле бедного старого Эдгара Дарби.
– Угу.
– И тебе пришлось его хоронить?
– Да.
– А он видел вас с лопатами перед тем, как его расстреляли?
– Да.
– А он что-нибудь сказал?
– Нет.
– Он боялся?
– Нет, они его чем-то напоили. Глаза у него как-то остекленели.
– А они прилепили к нему мишень?
– Да, кусок бумаги, – сказал Билли. Он встал с постели, сказал «извини, пожалуйста» и пошел в темную уборную помочиться. Нащупывая выключатель, он почувствовал шероховатую стенку и понял, что пропутешествовал обратно, в 1944 год, и снова очутился в лагерном лазарете.
Свеча в лазарете потухла. Бедный старый Эдгар Дарби уснул на соседней койке. Билли встал с койки, шаря в темноте по стенке, чтобы найти выход, потому что ему ужасно нужно было в уборную.
Он вдруг нащупал дверь, она открылась, и он, шатаясь, вышел в лагерную ночь. Билли обалдел от морфия и путешествий во времени. Он помочился у колючей проволоки, и она впилась в него десятками колючек. Билли пытался выпутаться, но колючки не отпускали его. По-дурацки приплясывая, Билли без толку вертелся у проволоки, дергая ее во все стороны.
Русский солдат, тоже вышедший ночью оправиться, увидел по ту сторону проволоки дергающегося Билли. Он подошел к этому странному пугалу, попробовал ласково заговорить с ним, спросить, из какой оно страны. Но пугало не обращало внимания и только прыгало у проволоки. И русский солдат выпростал колючки одну за другой, и пугало запрыгало куда-то во тьму, не поблагодарив ни единым словом.
А русский помахал ему вслед рукой и крикнул по-русски:
– Счастливо!
Билли снова расстегнул штаны и в темноте лагерной ночи стал без конца орошать землю. Потом застегнулся как попало и стал соображать, откуда же он вышел и куда ему сейчас идти?
Где-то в темноте раздавались горькие стоны. Не зная, что делать, Билли прошаркал в том направлении. Он подумал: какая трагедия заставляет стольких людей так громко стонать где-то на дворе?
Сам того не зная, Билли подходил к задней стенке нужника. Нужник состоял из перекладины с двенадцатью ведрами под ней. С трех сторон перекладина была закрыта стенками из обломков фанеры и расплющенных консервных банок. Открытая сторона выходила на черную, обшитую толем стенку барака, где был устроен банкет.
Билли пошел вдоль стенки и дошел до того места, где на черном толе было только что написано объявление. Краска была еще свежая – та самая
