голос в голове, который нашептывал, что смотреть там не на что, ничего интересного там нет: «Болотные лошади. Блуждающие огни. Бледнорукие девы. Младшие братья».
Бесполезно. Даже эти слова превращались в камушки на языке и утрачивали свое значение.
– Скучно, – наконец протянул один из товарищей Келлена. – Давайте займемся чем-нибудь другим.
И разумеется, они занялись. Потому что с Марью иначе не бывает.
В Киттелсуолле наблюдался избыток трех вещей – ветра, котов и ткачей. Ткачи приносили больше всего пользы – и больше всего проблем. Квартал ткачей сложно было не узнать. И дело не только в пении сидящих в клетках птиц, которое доносилось из каждого дома, и не в мерном стрекоте ручных станков. Ткачи на всех смотрели сверху вниз и грубо давали понять, что никто им не указ. Их дерзкая самоуверенность проистекала из знания, что у них есть невидимые многоногие союзники.
Согласно Пакту, Младшие братья пользовались в землях людей большей свободой, чем прочие обитатели Мари. Им позволяли не только откладывать яйца проклятий, но и наказывать за использование машин, которые Младшие братья считали нарушением Пакта. На деле они гораздо чаще вмешивались, когда машины могли лишить ремесленников и мастеров средств к существованию. Младшие братья покровительствовали всем мастерам, но ткачи были их любимчиками – возможно, потому, что тоже искусно плели нити.
С другой стороны, ткачи не то чтобы нуждались в помощи, когда речь заходила об уничтожении машин. Когда Келлен был еще ребенком, их община постоянно находилась в состоянии бодрящей полувойны. Главным предметом ненависти ткачей были «идиотские станки», как называл их отец Келлена. Время от времени какой-нибудь богатый торговец на свою беду привозил в город одно из этих громоздких приспособлений, желая облегчить жизнь ткачам. Но те не давали себя провести. Несуразная машина, которая выполняет за тебя всю тяжелую работу, не требуя ни сил, ни навыков? Да это же просто еще один способ оставить не у дел настоящих ткачей! Ведь куда проще платить необученным детям пару пенни, чтобы они управляли станком, который будет выплевывать дешевую ткань, как кошка – комки шерсти! Семьям ткачей придется голодать, а Рэддиш будет наводнен бездушной тканью, не знавшей руки мастера! К оружию!
Гнев смешивался с ликованием, потому что в гневе ткачам не было равных. Незадачливого торговца выволакивали на улицу и бросали в фонтан или же били палками на рыночной площади. А если выпадала такая возможность, ткачи вламывались в дом торговца и разбивали машину, которая оскорбляла их самим своим существованием. Иногда в защиту ткачей выступали Младшие братья. Келлен никогда их не видел: они редко встречались так далеко от Мари. Но никогда нельзя было быть уверенным, что они не подслушивают где-то поблизости, готовые выпрыгнуть из щели в стене.
Когда Келлену исполнилось двенадцать, война с «идиотскими станками» в Рэддише была практически выиграна.
