а нарах вся за-зря.
Филолог праздновать нача́л
И засмеялся аж – шакал!
А зэк ему ещё писать,
А в тексте вот что взял сказать:
-Ты знаешь, я вот тут смеюсь:
Ну грамотен ты, ну и пусть.
А всё же сам ты рассуди:
Ты ведь за партами все дни,
А я в тюрьме,
И “беспредел” начиркать ровно не сумел.
Ботаник недумевает тут
И пишет следующую муть:
А смысл в вашем сообщеньи?
Вы сделайте ‘довлетворенье
И поясните “за него”.
Ботаник снова за живот,
А зэк ничуть не огорчась,
Добил ‘брозованную мразь.:
-Ну ты тупой, хоть ты учён.
Прости конечно – моветон …
Я в том лишь смысле дал совет,
Что Умен ты для своих лет,
Что учишь всех, – будь то хоть дед.
И если уж на то пошло -
Видал ли ты за жизнь то зло,
Что нарекают – беспредел?
Конечно нет, – твой ворот бел.
Ботаник тут же покраснел
И с злобой вновь в ответ запел:
–Вы правы, я ведь не сидел,
И знать не знаю мерзких дел.
Но к вашему стыду скажу,
Что написание блюжу
Не с совершенных даже лет, -
Со школы помню тот завет, -
Где через “о”, где через “а”, -
Ведь это лишь всего слова…
*
Так разошлись два гордеца, -
Один умел умно писать,
Второму некогда, ведь он
Не на бумаге “чтит закон”.
Свадьба.
Так как я какой-никакой литератор, то я мог бы составить нижеописанную историю по-классике, – дескать
Ушёл парнишка на войну,
Оставив ждать себя одну,
А та его не дождалась
И проводила время всласть…
Но я решил закрутить посложнее, ну и заодно поближе к современности.
По-классике тоже можно было бы начать так: «в городе N жила-была такая-то». Можно было бы назвать и город натуральным именем, – никакого секрета в том нет, – но зачем нам эти подробности?
В посёлке городского типа жила девочка-умница. Детство её прошло – вместо спортивных секций или кружков по рисованию с музыкой – в воскресной школе. Мать её была набожной, отец был почти интеллигент, братьев и сестёр не было. Как и почти все дети того посёлка, по достижении необходимого возраста она уехала учиться в большой город.
Вернее, город-то был и вовсе не большим, в который она уехала, но после её родины он ей казался гигантским, – как в плане масштабов территории, так и в плане всяких развлечений, то есть магазинов, кафе и прочей, так надоевшей жителям этого города, разводиловки на деньги.
Помимо соблазнов невинных, встретились ей соблазны и греховные. Первый курс учёбы она боролась с собой и таки сберегла честь. По приезду на лето к родителям все стали отмечать в ней перемены, и не к лучшему. Отмечали все, что язык её как-то нехорошо упростился, появилась какая-то дерзковатая интонация. Все списывали, разумеется, на «переходный возраст» эти вновь явившиеся пороки. Пороки так же проявились и в одежде и в краске на лице.
Если бы она хотела победить городской соблазн, то не вернулась бы больше в город и бросила бы учёбу. А так, она всё лето вспоминала разнообразных ребят, представляла как они доступны, и очень понимала, что утонет в этом море слабости, если снова окунётся в него, – знала, что не выйдет уже сухой во втором году, по возвращении домой.
*
Жил в том же городке, куда ездила учиться «умница», мальчик Миша, её ровесник. Характер его опишем вскользь: он был себе на уме, не хам, но и не паинька, человек видевший только свою выгоду с самых малых лет; впрочем, в вещах фундаментальных жизненных умел сохранять благородство и, кто знает, если бы ему представился случай совершить даже подвиг, например, прыгнуть на гранату в толпе, то он может быть даже
