лась я, поправляя при этом съехавший с головы венок из полевых цветов одной рукой и старательно удерживая другой брыкающуюся лягушку, так удачно пойманную мной на берегу нашей небольшой речушки: – Не видишь? Свой шанс испытываю! Может, мне повезёт! Ик! Ой!
– Будет тебе, ой! Моя прабабка говорила, что в ночь на Купала нужно десять раз подумать, кого себе суженным выбирать! Во! – вздёрнула руку с указательным пальцем вверх Тома, пытаясь при этом выглядеть совершенно серьёзно. Но, увы, у неё это, как она ни старалась, не получалось. Её тоже штормило после выпитых вина и шампанского. А что? Надо же как-то развод отметить!
– Ой, да ну тебя! Как там в песне? Если вам немного за тридцать… – начала горланить хит нулевых в исполнении Сердючки. – Есть надежда выйти замуж за принца! О! А вдруг этот лягух – моя судьба? А? – Я уже было сделала губы трубочкой и почти чмокнула земноводную, но подруга отвлекла своим шипением от важного занятия, припомнив утро:
– Ага! А кто сегодня с утра до полоза домогался? А? – возмутилась Тома.
– А чего это он заполз ко мне в огород без спросу? – возмутилась я. – И вообще, я не домогалась, а так, поймала, чмокнула в лобешник и отпустила восвояси.
– Да уж. Бедная змеюка, видать, после твоего чмока ушла в астрал, валяясь полудохлой у порога. А потом, очухавшись, с такой скоростью уползала, будто за ней гнался кто. Думаю, психологическая травма ей обеспечена. Бедненькая… – грустно вздохнула подруга.
– Но-но-но! Ты мне психолога тут не включай! Вон завтра своим клиентам будешь рассказывать, как преодолеть кризис среднего возраста и прочую дребедень. А мне сегодня нужна моя Тома. Неугомонная и шустрая подруга. Ааа! Стоять! Бояться! – заорала я недуром на драпающую от меня лягушку, что вырвалась-таки из моих рук, пока я отвлеклась ненадолго. – Дай чмокну и вали на все четыре стороны! Есть! Поймала!
– Свет! Да отстань ты от лягушки!
– Э-э-э, не! Сейчас, – зажмурилась посильней и со словами: – Принц мой ненаглядный, обернись для меня, стань человеком, – чмокнула обалдевшую лягушку, прям в губы под громкое "Фу!" от подруги. – Вот теперь порядок!
Я затаилась, решив пару минут не выпускать лягуху, а то вдруг он ускачет, принц мой, ненаглядный. Потом ищи, свищи его. Эх. Подруга переводила ошалелый взгляд с меня на лягушку и обратно. Хех. Ага. Я такая. Могу шокировать. Я же пару минут смотрела на лягушку, лягушка смотрела на меня и… И ничего. Громко и тяжко вздохнув, выпустила зверюгу на свободу со словами:
– Что такое не везёт и как с этим бороться. Давай уже! Прыгай отсель!
Лягушка, уже сидя на берегу, немного погипнотизировала нас с подругой и с возмущённым, как мне показалось, "Ква", прыгнула в воду.
– Ну, мать! Ну ты… Одним словом не описать! – вернулся-таки, наконец, дар речи к Томке.
– Ой! Подумаешь! Мне не жалко! Зато весело! Зря, что ли, сюда приехали? Ик! Ой! Да что ж это такое? Наверно, не стоило вино с шампанским мешать…
– А что если…
Я не дала договорить Томке, положив ей руку на рот. Она ж ведь верит во всю эту дребедень про сказки, в которых не только быль, но и намёк на реалистичность персонажей. Хотя, надо отдать должное, если Томка сядет гадать, то, как она скажет, так и будет. А уж коль осерчает на кого, то всё, тушите свет, товарищи…
– Том, я человек простой и во всю эту ерунду давно не верю.
– Ага, но лягушек да полозов целуешь в надежде судьбу свою встретить. Свет, на Олеге свет клином не сошёлся. А ты уж прости, баба красивая, видная, вот он и понял, наконец, что не для него ты.
– Ну да, ну да… Поэтому и переспал с Полькой, потом с Сонькой и вишенкой на торте стал наш с ним развод с женитьбой через месяц на Варьке.
– Ну… – протянула подруга, усаживаясь рядом со мной на берег и также неловко поправляя съезжающий на глаза венок. – Давай я тебе напомню, что едва ты загорелась им, я тебе карты кинула, и что там выпало? А? Правильно, дорога дальняя, любовь сильная, но не с Олегом, а с королём. Свет, Олег – не твоя судьба… И вам вместе не суждено было быть. Ты для него лишь галочка, которую он рьяно охранял, и всё. Он же кабель по натуре. Из тех, кто сам не ам, но и другим не дам. А Варька твоя – вертихвостка та ещё. Но она всё ж родная кровь. Единственная твоя семья. Вернее, всё, что от неё осталось.
– Да… Такой родни врагу не пожелаешь, – вздохнув, ответила подруге, проводя рукой по речной глади. – Вообще, всё, что мне от родни осталось – вот этот вот домик в глуши. И то он от бабули по маминой линии, – махнула рукой в сторону тропки, ведущей к деревеньке, добавив: – Хорошо, что Варька про него ни сном, ни духом.
– И то верно. И вообще, ну их. Давай костёр разведём и попрыгаем, как в прошлом наши предки делали? Хоровод-то мы с тобой тут не поводим, зато песни погорланить сможем. Всё равно деревня маленькая. Народу раз, два да обчёлся. Да и мы с тобой ушли от неё
