лейку лицо и начинаю потихоньку поворачивать ручку смесителя, добавляя побольше холода. Ни шампунь, ни гель для душа не использую – просто наслаждаюсь освежающей после жаркого дня прохладой, заставляющей мышцы неметь, а дыхание – прерываться. Стою так, окатывая себя почти что льдом, пока не перестаю ощущать озноб. Как только приходит привыкание – перекрываю кран и, выдавливая из волос лишнюю воду, переступаю через край ванны.
Едва коснувшаяся мокрого кафеля стопа скользит в сторону. Повреждённую лодыжку простреливает боль, нога подламывается, а навстречу моему лицу приближается край раковины. Выключает свет. Боли от удара совсем не чувствую.
В бессознательной тьме появляется едва различимый треск. Он доносится до меня откуда-то издалека, стремительно набирая силу и превращаясь в разрывающий уши рёв. Веки сами собой распахиваются, но тут же сжимаются из-за яркого света, в котором передо мной монолитом возвышается нечто. Приходит осмысление себя, принося великое знание о том, что я смотрю на стиральную машину с загруженным донельзя барабаном. В коридоре разрывается дверной звонок. Торты привезли.
Придерживая одной рукой гудящую голову, с усилием привстаю и стягиваю с крючка полотенце, прикрываюсь им. Бреду, оступаясь, на непослушных слабых ногах к двери, чуть не спотыкаясь об синюю меховую шапку, каким-то образом затесавшуюся между двумя парами кроссовок.
Дотягиваюсь до замка на зеркальной внутренней поверхности двери и поворачиваю. Приоткрываю створку. За ней стоит взволнованный курьер, вид которого становится ещё более растерянным, когда он встречается со мной взглядом.
– С вами всё в порядке? – осведомляется он.
– Более чем, – отвечаю. – Вы принесли мои тортики?
Парень поспешно протягивает мне два бумажных пакета.
– Точно не нужна помощь? – спрашивает курьер. – А то у вас тут это…
Он трёт себя по щеке. Я провожу ладонью по своей, и пальцы окрашиваются в красный. Нехило так приложилась. Прислушиваюсь к ощущениям. Вроде бы не тошнит. Сотрясения мозга значит нет. А откуда мне знать, должно ли тошнить?
– Девушка? – беспокоится парень.
– Нет-нет, не беспокойтесь, – успокаиваю его я. – Это варенье… Не спрашивайте, как оно попало мне на голову.
Демонстративно облизываю пальцы, стараясь не морщиться от металлического привкуса крови. В ногах у курьера замечаю бледно-зелёное лохматое существо. Зачем так издеваться над собачкой? Хотела бы взглянуть на грумера, который это с ней сделал.
– Милая собачка, – говорю парню. – Но лучше перестаньте её красить, это вредно.
Перед расплывающимся в недоумении лицом курьера захлопываю дверь и тут же вскрикиваю от неожиданного зрелища в её зеркальной поверхности – рядом с моими ногами тоже крутится какая-то странная неухоженная собачка, но только уже не зелёного, а синего цвета. Опускаю взгляд и начинаю визжать уже от ужаса. Это вовсе никакая не собака,
