потоплен, эскадра разбежалась и неизвестно, где искать». Французская газета «Ля Фигаро» разместила на своих полях статью следующего содержания: «Русские сражались отчаянно, японцы проявили стойкость достойную самураев. Противники стоили друг друга, если бы не мощный японский фугас, убивший вице-адмирала Скрыдлова. Все остальные броненосцы с младшим флагманом вице-адмиралом Безобразовым в образцовом порядке вернулись в Порт-Артур. Броненосец французской постройки «Цесаревич» выше всяких похвал». Немецкая газета «Кельнишер Цайтунг», писала для немецкого народа, бывшего недавно наряду с православными, мусульманами и инородцами одним из народов единой империи: «Русские наши братья, отстаивают интересы белой расы на бескрайних просторах Азии, не пора ли им помочь?»
Прогулка по палубе поврежденного корабля
Нигде я в книгах не встречал, чтобы главный герой прогуливался по палубе поврежденного корабля после боя и осматривал его. У меня пожалуйста:
«Иессен предложил Шумову прогуляться по кораблю и осмотреть повреждения. Игнорировать просьбу контр-адмирала капитан 2-го ранга не мог, сказывалось прошитая на подкорочке головного мозга субординация, и офицеры стали осматривать корабль прошедший тяжелый бой.
«Какие потери на „Цесаревиче“ после боя?», – спросил Карл Петрович.
«Три офицера и двенадцать матросов убито, пятьдесят пять человек ранено».
«Значит, японцы стреляли фугасными снарядами?» – поинтересовался Карл Петрович.
«Правильно подмечено. Самое главное им везло на попадания в наш небронированный борт. Хотя у самураев на „Микасе“ обе башни молчали, на „Асахи“ и „Сикисиме“ по одной».
У Иессена от полученной информации захватило дух, и он вслух озвучил свои догадки: «Получается, у японцев в конце боя мог вести огонь только старичок „Фусо“, а новые броненосцы „Асахи“ и „Сикисима“ были ополовинены с артиллерией? Вы представляете, что говорите? Это значит, что у Порт-артурской эскадры нет противника?! На „Ретвизан“, „Полтаву“ и „Севастополь“, а также „Пересвет“ и „Победу“ приходятся три инвалида и эскадра броненосных крейсеров адмирала Камимуры!».
Лицо Иессена расплылось в улыбке, а в душе разгорелась одержимость обязательной победы на море.
Офицеры дошли до юта, где два снаряда попали в палубу. Был срезан кнехт; образовалась дыра в палубе. Иессен осмотрел ее и сказал: «Разбитый буфет к критическим повреждениям не относится?»
– Разумеется, нет, – ответил Шумов.
– Еще тут вижу пару попаданий, но, так сказать на скорость не влияет.
Офицеры подошли к кормовой башне главного калибра. Их поприветствовал Николай Николаевич Шрайбер. Сын юриста, а сейчас командир кормовой башни.
– Как башня? Как у вас настроение? – поинтересовался Иессен.
– Башня вела бой как могла.
