style="font-size:15px;"> Какой, однако, у меня сегодня насыщенный день. И все угрожают правоохранительными органами. Только начала дзен ловить, почти отдалась в объятия релакса… И тут нате вам, Софья Антоновна, получите и распишитесь.
Сначала директор, теперь этот мужик с убийственным взглядом и хмурой физиономией. А по этой дамочке, которая меня вообще обвиняет черт пойми в чем, вообще психушка плачет. Это же надо было такое придумать.
– Так, – призываю всех успокоиться. – Давайте обсудим ситуацию.
– С полицией обсудишь! – дамочка явно приготовила очередную чушь.
Может, у меня на лбу кто написал «полная дура» или что-то в этом роде? Иначе я не могу объяснить, почему сегодня из меня все пытаются сделать идиотку.
– Папа! – девочка, все ещё держась около меня, смотрит на мужчину. – Она меня била, – и тыкает пальчиком в женщину.
– Машенька, ну что ты такое говоришь? – начинает кудахтать, как я уже поняла, няня. – Зачем ты папу обманываешь?
– Стоп! – ещё ближе подходит к нам мужчина, и дамочка будто меньше ростом становится рядом с ним.
Признаться, и мне немного становится не по себе. Его раздражение вперемешку с каким-то давлением, исходящим волнами, почти физически ощущается.
– Михаил Дмитриевич… – лепечет нянька.
– Рот не открывать, пока я не разрешил, – отмахивается он от нее, а я округляю глаза от изумления.
Ничего себе… Такое впечатление, что эта женщина к нему в рабство попала, а не на работу устроилась. Нет, мне ее ни в коем случае не жаль. Стоит только вспомнить, как она ударила девочку по губам, как угрожала ей.
– Папа, – малышка наконец делает шаг к отцу, а он опускается перед ней на корточки и внимательно слушает. – Она плохая, – снова пальчик указывает на няньку. – Била меня по губам и сказала, что оставит там, где ты меня не найдешь. А вот эта тетя мне хотела помочь, – теперь девочка смотрит на меня.
Мужчина резко поднимается, и я даже отступаю на шаг. Он зол. Нет, не так. Он просто в ярости. Мне на секунду кажется, что он сейчас одним лёгким движением скрутит няньке шею.
– Не боишься, что я тебя закопаю там, где не найдут? – тихий голос в паре с этими словами заставляет мурашкам бежать по позвоночнику.
И ведь это даже не мне адресовано. А все равно ежусь. Дамочка так вообще то бледнеет, то зеленеет. И ведь это не просто угроза. Чувствую, что может воплотить свою кровожадную фантазию в жизнь.
– Михаил Дмитриевич, – выдавливает она из себя наверняка очередную ложь, – у Машули стресс, она все перепутала.
– Она врёт! – уверенно говорит девочка и даже притопывает ногой.
Да, на ребенка в стрессе она совсем не похожа. Зато теперь я вижу явное сходство с отцом. Пусть не во внешности, но в характере точно. Злится она так же, как и этот Михаил Дмитриевич.
– Послушайте, – вступаю я в разговор, – девочка говорит правду. Не знаю, где вы нашли вот эту… няню, но ей бы у психиатра провериться, прежде чем работать с детьми.
Наверное,
