в том, что парочка Саша и Ба привлекала больше внимания, чем жених с невестой. Что было логично. Ведь Ба не просто так бросила маме фразу, решившую исход утреннего скандала.
– Оставь! Сашка – личность! И она вправе идти туда, куда её пригласили, в том, в чём она хочет.
Ба искренне так считала и действовала сообразно своим убеждениям. Поэтому сама она надела шёлковое красное кимоно, расшитое золотыми драконами, парик из фиолетовых волос, несколько тяжёлых браслетов на каждую руку и бусы, похожие на связку перепелиных яиц – тёмно-лиловых, в тон парику. Ба полагала, что выглядит шикарно. Только обувь подвела. Вместо кроссовок со стразами она бы предпочла сапоги-казаки. Но таких у неё не оказалось.
– Сашенька! Как ты выросла! А вы, Вера Васильевна, совсем не меняетесь!
Это приветствие в разных вариациях Саша и Ба услышали почти от каждого гостя. Саша смутно помнила, кто все эти люди, поэтому Ба шептала ей на ухо:
– Эта дама в воротнике-жабо, похожая на Фрекен Бок, – мама Полины. Мы вместе ходили в музыкалку на концерты и на родительские собрания.
– Этот хлыщ – бывший ухажёр Полинки. Интересно, зачем она его пригласила?
– О! А это их педагог по сольфеджио! Видела бы ты его двадцать лет назад! Такой интересный был мужчина! Усатый, как Тарас Бульба!
Мама, оценив ситуацию, дистанцировалась от Саши и Ба. Она знала почти всех гостей, приглашённых Полиной, поэтому чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы затеряться в толпе. В вечернем платье в пол с открытой спиной, с причёской из локонов и с небольшим изысканным букетом, мама мимикрировала, как хамелеон.
– Мусечка, конечно, молодец, – сетовала Ба, тщетно ища маму среди гостей. – Взяла и бросила нас. Ну да ладно. Справимся без неё. Будем торчать здесь с тобой, как два тополя на Плющихе.
– Она просто не знает, что её ждёт, – мрачно сказала Саша. – Недолго осталось.
Наконец официальная тётенька с хорошей дикцией объявила Полину с женихом мужем и женой, и все отправились в ресторан.
У каждой тарелки стояла карточка с именем гостя. Саша подумала, что Полина специально посадила Ба на определённой дистанции от стола новобрачных. Ровно так, чтобы Ба можно было контролировать, но муж и его родители не слышали бы её высказываний, если она всё-таки не сдержит слово.
Гости весело звенели бокалами, передавали друг другу закуски и салаты. Кто-то со стола на самой галёрке посетовал, что водка – горькая. Остальные тут же подхватили: горь-ко, горь-ко! Полина с мужем принялись целоваться. Сашке было стыдно смотреть. Она взглянула на Ба. Та театрально закатила глаза.
Дядечка напротив воскликнул:
– Какая красивая пара!
Забыв про обещания, Ба бросилась на амбразуру:
– Вот и я так считаю! А то они все говорили…
Мама перестала жевать, сделала огромные глаза и предупреждающим
