потому что продавец, лихо развернувшись на роликах, уже подъезжает к другой полке. Не останавливаясь, он хватает жестяную банку и направляется к Пилюле, встряхивает ее у него над головой и немного отходит в сторону.
Облако черной пыли окутывает жертву с головы до ног. Пилюля тут же начинает прыгать с ноги на ногу, остервенело чесаться, как блохастая обезьяна, и при этом безудержно чихать.
– Апчхи! Все чешется! – вопит Пилюля. – Ужас! Апчхи! Апчхи!
– Наша специальная смесь, – объясняет продавец, покатываясь со смеху. – Чихательный и чесательный порошок!
Пиявка не разделяет его радости. Он кипит от злости.
– Что здесь вытворяет этот клоун? – рычит он.
– Ты назвал меня клоуном? – Продавец резко оборачивается.
На его лице уже нет улыбки. Теперь оно пылает гневом. Продавец хватает с полки огромный топор, и я в ужасе начинаю пятиться. Это уже совсем не смешно. Перед глазами разом проплывает с десяток ужастиков с похожим сюжетом.
– Время разбивать тыквы! – зловеще ухмыляется продавец, медленно приближаясь к Трем Пи.
От этих слов у них начинают трястись коленки.
Продавец ловко перехватывает топор и, держа его на вытянутой руке, делает несколько взмахов над головой. Три Пи в панике разом подскакивают, разворачиваются и, толкаясь, выбегают наружу. Дверь распахивается, вновь звучит хохот безумного клоуна.
Под шумок я тоже собираюсь тихонько улизнуть, но продавец вдруг оборачивается ко мне.
– Хватит смеха на сегодня, – говорит он серьезно.
Он бьет топором по своему запястью. Один раз, другой, третий. И ничего! Видя мое удивление, он наносит еще один удар, на этот раз себе по голове. Слышен глухой стук, но не видно ни потоков крови, ни разлетающихся мозгов. Вообще ничего!
– Он из очень мягкой резины, – объясняет он. – Может принимать любую форму. Эффект гарантирован. Хотя, похоже, твоим приятелям мои шутки не очень понравились.
– Они мне не приятели, – отвечаю я.
– Я почему-то так и подумал, – подмигивает он.
Я вздыхаю с облегчением. Продавец сразу понял, что Три Пи охотились за мной, и прогнал их своими шутками.
Однако моя радость длится недолго. Я смотрю за окно и вижу, что эти кретины не отказались от своего плана и никуда не ушли. Они устроились на спинке скамейки через дорогу от магазина и с ослиным упрямством дожидаются, когда я выйду.
Продавец смотрит туда же, куда и я.
– Ты же не очень торопишься, да? – обращается он ко мне, потирая подбородок.
Я качаю головой.
– Тогда повеселимся! Я покажу тебе свою коллекцию банок-мычалок.
Заложив руки за спину, он отталкивается одной ногой и катится на роликах к ближайшей полке с десятками выставленных в ряд баночек. Я иду за ним. Совершив изящный пируэт, он хватает банку с изображением белой коровы в коричневых пятнах. Он переворачивает ее вверх дном, затем обратно, и из банки
