задумчивости. Что для него было очень несвойственно. Выглядело пугающе.
– Отойдем на минутку! – он взял меня под локоть. Обернулся к Кадету. – Овцу не трожь! Понял?
Кадет покорно кивнул, а мы отошли к шкафчикам. Я вопросительно уставился на него.
– И что это сейчас было?
Мой вопрос его смутил.
– Тут такое дело, – Клоун почесал лысую башку. – В общем, я служил в десанте. У Гадюки. Я вспомнил.
Я невольно улыбнулся.
– Серьезно? Десантура? Голубые береты, купание в фонтанах и вот это вот все?
– Почему голубые? – удивился Клоун. – Черные!
– Так черные у морпехов же, не?
– У кого?
– Ну, у морской пехоты!
– А что это за пехота такая?
– А, проехали! – я махнул рукой, но все же не удержался. – А вы бутылки об головы разбивали?
Клоун уже смотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Как же ее разбить – она же пластиковая!
– Кто ж его посадит – он же памятник… – пробормотал я себе под нос. И удивился.
– Чего?
– Да ничего, забей! – странные обрывки мыслей из прошлой жизни посещали меня с раздражающей регулярностью. Я тряхнул головой. – И что мы с этого будем иметь?
– Тут такое дело, – опять заладил Клоун. – После учебки «покупатели» приедут.
– И? – такой жаргон мне был откуда-то знаком.
– Ну… Такое дело, – Клоун, невиданное дело, похоже, засмущался. – Я хочу обратно в десант! Вот!
– У меня к тебя два вопроса. Что ты конкретно вспомнил? За что тебя «переформатировали»? – я загибал пальцы рук. – О! Еще третий! Почему ты думаешь, что тебя возьмут обратно? Я дико извиняюсь, но скорее всего, ты где-то знатно накосячил!
Клоун яростно чесал лысину. У меня появилось опасение, что он ее протрет до мозга.
– Да, немногое. В основном, бои. И подразделение, где служил. И, знаешь, что? – он испуганно посмотрел на меня. – По-моему, я был Сержантом!
– Да ты что! – я вытянулся по стойке смирно.
– Не смешно. За что стерли – не помню. Что возьмут – не думаю. Но очень хочу. Ты не понимаешь! – Клоун задумчиво посмотрел вдаль, подбирая слова. – Это как Семья. Я их не помню. Но люблю!
У меня внутри что-то нарастало.
Поле боя. В воздухе воняет гарью и кровью. Здоровяки в черных доспехах устало смеются, сидя на земле в ожидании эвакуации. У всех на груди и левом плече одинаковая эмблема… Я пытаюсь ее рассмотреть… Но, видение отступает. Остается только ощущение. Семья! Ты не прав, Клоун, я тебя прекрасно понимаю!
– Але! – Клоун тряс меня за плечо и уже замахивался дать мне дружескую пощечину.
– Я в порядке! Порядке!
– А ты посреди боя так не вырубишься? – подозрительно прищурился Клоун.
– Не вырублюсь, не волнуйся!
– Ну-ну…
– Скажи мне еще одну вещь. У десанта разве не свои учебные
