Поэтому его решили отдать в жрецы, побрили наголо и отправили жить в храм Луны, где он до сих пор и является жрецом, теперь одним из верховных. Он и приходил к тебе в ту ночь, Тира, он будет отцом твоего ребёнка. Мне очень жаль, что ты его ненавидишь, у нас всех не было выбора… Пока мы вынуждены подчиняться ведьме, время для сопротивления ещё не пришло.
Подожди возражать, сначала дослушай. В тот день, когда маленького мальчика побрили в жрецы, умерла его мать. Для Мортиды дорога была абсолютно свободна, и она начала действовать. От брата моего она не отходила ни на шаг, якобы поддерживала несчастного вдовца. Который не казался таким уж безутешным. Они с ведьмой хихикали и зажимались по углам всю траурную неделю после смерти правительницы. А я, чтобы полностью обезопасить себя и моего сироту-племянника, у которого кроме меня никого не осталось, начала втираться в доверие к юной Мортиде. Я сразу поняла, что она здесь надолго, и на тот момент у меня не было сторонников против неё, всех она завлекла своими чарами.
Мне стыдно это говорить, но я даже несколько раз делила с ней ложе, чтобы она была уверена в моей верности. Не знаю почему, на меня её чары не действовали, я просто притворялась. Притворялась столько лет… Но я уверена, что всё это не зря.
Ах, да, ты же хочешь узнать продолжение истории. Конечно же, мой брат и Мортида скоренько сыграли свадьбу и объявили о близком появлении нового наследника. Но правитель Сулистана Мобас не дожил до этого события, и не мудрено, конечно. Маленький Гай-о родился абсолютно рыжим и весь покрытый веснушками. Наверное, если б тогда об этом кто-то узнал, разразился бы скандал, ведь наследник был копией дяди Мортиды, Хилькона. Но я и ещё несколько приближенных скрыли это, и по велению Мортиды, ставшей теперь полновластной хозяйкой в стране, с первого дня жизни красили волосы мальчика в белый цвет и часами держали ребёнка в жидкости, которая придаёт коже белизну. Для него всё это было, несомненно, очень вредно, он рос болезненным и чахлым, и даже совсем бы угас, если бы не магия его матери. Он нужен ей живым, от его имени она правит Сулистаном и по сей день.»
***
Я слушала этот рассказ сначала отрешенно. Во-первых, у меня всё тело было в синяках от крепких рук, державших меня, извивающуюся, во время насилия. Во-вторых, мой разум никак не мог воспринять так много информации, не мог её связать со мной, с тем, что произошло совсем недавно. Для меня это была просто какая-то страшная сказка.
– Я не понимаю, я-то ей зачем? Зачем ей этот ребёнок? Тем более не от её сына? Что она будет с ним делать? – говоря про ребёнка, я ещё не до конца поняла, что как бы он уже во мне, и мне придётся очень долго его вынашивать внутри себя. Это дитя насилия и жестокости…
– Тира, милая, всё из-за твоей сфеидской крови и этого треклятого пророчества о Властелине мира. Не знаю, может, она думает, что Гай-о не проживёт долго и её власть пошатнется, если его не будет. А может, действительно верит в эти
