живописи.
Что он читал? Какую музыку слушал? Какие стихи цитировал? – этот список многое скажет нам о вкусах художника и позволит уточнить такие всеми любимые слова о «поэтичности» и «музыкальности» его работ.
Большое искушение, которое стоит перед любым читателем мемуаров или документов, – сразу проецировать прочитанное на творческое наследие автора. Это кажется очевидным и понятным: вот тут автор пишет о том, что ему грустно, значит и пейзаж, написанный в это время, мы можем трактовать как минорный. Но художники не всегда используют живопись (шире – искусство вообще) как инструмент саморефлексии. Несправедливо представление о том, что все переживания автора обязательно оказываются на холсте. Да, конечно, конец XIX века давал художникам несравнимо больше пространства для выражения своих чувств и настроений в художественных формах, чем, например, век XVIII (из-за изменений структуры художественного рынка и взаимоотношения зрителя и произведения искусства). Но не стоит все творческое наследие художника ставить в зависимость от его настроения и состояния. Даже при всей психологичности живописи Левитана и меланхоличности некоторых картин, не будем рассматривать его картины и рисунки как «терапию». В том и заключается мастерство большого художника – работать не «из-за» каких-то условий или переживаний, но «вместе» с ними, а иногда и «вопреки» им. И, если бы живопись Левитана являлась лишь отражением его личных переживаний, стали бы тысячи зрителей с таким волнением любоваться его полотнами? Вряд ли. А тем временем Левитан был и остается крайне востребованным у зрителей.
Почему? На прямой вопрос: «Почему он выдающийся?» или: «За что творчество Левитана так высоко ценится?» – хочется услышать простой и внятный ответ. Но, увы, короткие ответы оказываются часто слишком абстрактными, вроде: «Воспел красоту русской природы» или «Стал непревзойденным мастером пейзажа». Проще ответить коротко на вопрос: «Почему картины Левитана стали популярными среди его современников и не теряют своей актуальности до сих пор?» Ответ этот, правда, будет несколько формальным: художник затронул проблемы, которые были острыми и важными для его современников, и одновременно обратился к вневременным вопросам. Это вполне универсальная формула успеха, но, увы, удобная только для ретроспективных исследований – знание ее вряд ли помогает художникам в процессе их работы. Предваряя знакомство с письмами и воспоминаниями, попробуем сформулировать несколько основных моментов, которые принято выделять как достижения Левитана.
В русской пейзажной живописи 1870–1900-х годов можно выделить три магистральных направления: эпический пейзаж, главным представителем которого называют Ивана Ивановича Шишкина[4], лирический пейзаж, который сформировали Алексей Константинович Саврасов[5] и Василий Дмитриевич Поленов[6], и стоящий особняком космологический пейзаж, созданный Архипом Ивановичем Куинджи[7].
Едва ли на самое емкое определение целей первых двух направлений
Иван Иванович Шишкин (1832–1898) – художник-пейзажист, живописец, мастер гравюры, педагог; член-учредитель Товарищества передвижных художественных выставок. Жил и работал преимущественно в Санкт-Петербурге.
Алексей Кондратьевич Саврасов (1830–1897) – живописец, педагог; художник-пейзажист, член-учредитель Товарищества передвижных художественных выставок. Влиятельная фигура московской школы живописи.
Василий Дмитриевич Поленов (1844–1927) – живописец, педагог; пейзажист, автор жанровых картин и картин на библейские сюжеты. Член Товарищества передвижных художественных выставок. Организатор подмосковной артистической колонии в усадьбе Борок (ныне – Поленово).
Архип Иванович Куинджи (1842–1910) – художник-пейзажист, педагог; член Товарищества передвижных художественных выставок.
