есть фон Миллер, который всегда даст совет, по-отечески отругает и направит. И я генерала слушаю, хотя часто не соглашаюсь с его мнением. Думаю, что будь я простым майором, он бы мне и батальона не доверил. А здесь ни разу не воевавший товарищ, одержимый жаждой славы и детскими комплексами, дорвался до командования семидесятитысячной армией.
В итоге достигнув Крезира, мы повернули на восток к Вишау. Разведка доложила, что именно туда начала стягиваться наша армия, да и противник на подходе. По идее у нас всего два дня. Пока штаб изучал данные и прикидывал диспозицию, я решил помочь со своей стороны. Несмотря на возмущения пейзан, по пути мы реквизировали достаточно большое количество телег и коней. Расплачиваться я опять не собирался, раздавая расписки от имени моего старого друга Франца. Надеюсь, его наконец хватит удар. Это не особо отразилось на нашей скорости, но зато повлияло на комфорт солдат. Лучше медленнее ехать, чем быстрее идти. Нет, были часть местных, кто за деньги согласился выполнить роль извозчиков. Их и не обидят, но ещё неплохо заплатят. А вот более боязливые или глупые, скорее всего, имущество потеряют. И мы не отнимали последнее у откровенной бедноты, те как раз соглашались прокатить нас по живописным окрестностям Моравии. А вот разного рода помещиков, купцов и хозяев постоялых дворов слегка потрясли на предмет поделиться, чем смогут. Но была у меня ещё одна мысль.
– Богдан, – смотрю в глаза командиру егерей, – Противник не должен узнать о нашем манёвре.
– Сделаем, – отвечает этот псих, оскалившись в своей безумной улыбке.
Провожаю взглядом ускакавшего егеря и понимаю, что он выполнит приказ. И за ценой точно не постоит. Я поставил задачу, чтобы французы не узнали о нашем манёвре. Уж очень мне хочется удивить одного корсиканского товарища. А это значит, что в сорока вёрстах впереди будут вырезаны все французские разъезды и прочие фуражиры. Надеюсь, местных мой башибузук не тронет. Хотя он может. Люди-то не совсем дураки. Должны понимать, что раз рядом двигается такое количество войск, то лучше не отсвечивать.
– Что за шум и почему форма противника зелёного цвета? – произнёс Наполеон, передав подзорную трубу адъютанту, – И этот странный флаг, с излишним количеством корон. А по центру вообще какие-то чёрномундирники под пиратским стягом. Напоминает дешёвое шапито или сумасшедший дом. Что происходит, Дюма[22]? Почему мой начальник штаба смотрит на происходящее, будто в первый раз на войне? Какого чёрта нам во фланг ударили новые части? Вы же докладывали, что русские практически использовали все резервы. Откуда у них взялось столько дополнительной артиллерии? А они не перестают разворачивать новые части. Я уже ввёл в бой Мюрата, и русские начали пятиться, а скоро вообще побегут. И вдруг такой сюрприз.
– Это лучшие солдаты в мире, сир. Гвардия Константина, которая состоит из фанатиков, лично преданных Безумцу, – нарушил всеобщее молчание
Гийом-Матьё Дюма (1753–1837) – французский потомственный дворянин, сын казначея из Монпелье. 1 февраля 1805 года произведён в чин дивизионного генерала; с 14 февраля 1810 года – граф Империи.
