style="font-size:15px;"> – Рано еще тебе так говорить, – остановила ее Вера.
– А оно всегда так: сначала все рано и рано, а потом уж и поздно, а в самый раз никогда не бывает…
– А ты поумнела! – снова удивилась Вера.
Тося отмахнулась от такого поклепа.
– Значит, и ты разочаровалась в любви? – с проснувшимся любопытством спросила Вера.
– Угу… разочаровалась! – охотно согласилась Тося, в глубине души по-детски гордясь тем, что ее чувства можно обозначить таким солидным книжным словом.
– И Пушкину больше не веришь?
Тося смутилась:
– Что ж Пушкин? Он еще в каком веке жил! А теперь…
Она безнадежно махнула рукой.
– Выходит, переметнулась ты на Анфисину сторону, – осудила Вера.
Сравнение с непутевой Анфисой озадачило Тосю.
– Анфиска вообще… – Тося начертала в воздухе крест, зачеркивая всякую любовь на всем белом свете. – А я… Может, где и есть любовь… – Она дважды взмахнула вытянутой до предела рукой, показывая на далекие загоризонтные края. – А у нас в поселке нету, за это я ручаюсь!
Тося клятвенно ударила себя кулаком в грудь и поведала самую свежую свою тайну:
– Знаешь, я вообще решила не жениться… это самое, замуж не выходить. А ну их! Будем с тобой дружить – и проживем за милую душу. Вот увидишь! И кто это выдумал, что обязательно надо кого-то любить? Чего, в сам-деле! Это все одно воображенье!.. На жизнь себе я всегда заработаю, а то попадется какой-нибудь пропойца – мучайся потом с ним! Одной спокойней, правда, мама-Вера? Хочу халву ем, хочу пряники!
Она живо вскочила с койки, достала из своей тумбочки кулек с одним-единственным мятным пряником, разломила его пополам, одну половинку сунула Вере, а другую принялась жевать сама.
– Я мятные уважаю, можно потом зубы не чистить, – поделилась Тося давним своим открытием.
Сказала она это так же горячо и серьезно, как прежде говорила о любви и матриархате. И впервые за все время их беседы Вера улыбнулась – дивясь Тосе и против воли любуясь ею. Она вдруг подумала, что ей труднее было бы жить на свете и переносить застарелую свою боль, если б рядом не было вот этой безалаберной девчонки. Раньше, до встречи с Тосей, Вера уважала людей умных и образованных и даже мужа своего, в общем-то, полюбила за то, что он был очень вежливым и знал много иностранных слов. И теперь она не совсем понимала, почему так привязалась к Тосе. Глупой ее, конечно, назвать нельзя, но и умом особенным Тося не блещет. Скорей она умна не так головой, как своим сердцем…
– Ты чего это? – заподозрив неладное, придирчиво спросила Тося, и Вера снова подивилась тому, что Тося так хорошо чувствует ее.
– Как там… Илья поживает?
Тося поперхнулась пряником.
– Что ж Илья? Он сам по себе, а я сама по себе. Разошлись, как в море пароходы… Я думала, он страдать будет, убиваться, – разочарованно сказала Тося. –
