вмещаешь ужас и чудеса.
Ты в любом безумии всё равно
Для кого-то смысл и ориентир.
Если в мире пусто – открой окно.
И свети, пожалуйста. И свети.
***
Если чай, то с жасмином, мелиссой и бергамотом,
Если кофе, то латте с миндальным сиропом.
Если счастье – себе, а не для кого-то,
Если жизнь – не на паузу, а нон-стопом.
Разделить весь мир на "своих" и "лишних",
Говорить и верить – тебя услышат,
Разбегаться, думать, что всё по силам,
Допивать до дна, уходить красиво.
Не держать обид, провожать рассветы,
Забивать на правила и запреты.
Не цепляться к биркам, молчать о важном,
Быть безумной, дикой, смешной, бесстрашной…
Просыпаться с криком, давясь слезами
И не верить, в общем, что это – с нами.
Штопать чёрным бисером решето
Научиться как-то. А дальше – что?
Беспощадных истин мотив минорный
Унесётся вдаль поминальной мессой.
Если чай, то покрепче. Несладкий. Чёрный.
Если кофе – только двойной эспрессо.
***
А у ворона глаза – чёрные,
Первозданного полны ужаса.
Говорят, что не к добру вороны
Вечерами над землёй кружатся.
А у ворона душа – порвана,
Не заштопать, не нашить нежности.
Ближе к ночи налетят вороны -
И исчезнешь навсегда, без вести.
А у ворона в когтях – вечное,
То, о чём бы позабыть каждому.
И пронзают тишину вечера
Голоса из темноты страшные.
Издеваются, кричат, мучают,
Разлетаются во все стороны.
Город спрятан от тепла тучами.
Прячься, милая. Летят вороны.
***
Отвратительно холодно. Город по горло в лужах.
Захлебнулся дождями противный осенний день.
Каждый встречный суров,
раздражителен и простужен.
И волшебные сказки не верят давно в людей.
Отогреть бы ладони, а сердце уже не тронут,
Оно слишком давно
безучастно стоит на "стопе".
Если хочешь нырнуть в чей-то тихий омут,
Будь готов – его черти тебя утопят.
Возвращаясь домой, закрываешь надёжней дверь,
А внутри ещё больше слякоти, чем снаружи.
Мы мечтали и верили в лучшее, а теперь
Отвратительно холодно. Город по горло в лужах.
***
Снился вечер уютный, тёплый,
В
