даже искушенные, много чего повидавшие зеваки Большого яблока замирали, ошеломленные переливами электрических огней, блеском стеклянных и никелированных украшений фасадов, подсвеченными флагами, что развевались на искусственном ветру. Громадная статуя Атланта, похожего на Муссолини, заменившая фасадную фреску Ривера с изображением ненавистного Ленина, омытая лучами прожекторов, внушала спокойную уверенность в незыблемости мирового устройства.
В большом зале «Радио-сити» гремел оркестр, и сотни пар сходились, кружились и вновь расходились, подчиняясь магическим командам музыки. Негры-официанты в белоснежных куртках скользили монохромными призраками, подавая шампанское и канапе с белужьей икрой, ароматы дорогих духов смешивались с ароматами дорогих сигар, создавая удивительное, неповторимое ощущение богатства, счастья и довольства. Изящная девушка в тысячедолларовом платье прильнула к своему партнеру в семисотдолларовом костюме и прошептала: «Дорогой, ведь рай так и выглядит, правда?..»
Но на пятьдесят шестом этаже Ар-Си-Эй[1] в офисе Рокфеллеров обстановка была далека от райской благодати. Прескотт Буш и Джеймс Варбург кружили вокруг Джерома Стоунволла Басса и Джозефа Кеннеди, точно хищные гиены вокруг стада буйволов. Сходство усиливалось своеобразной внешностью Басса, который и впрямь походил на здоровенного быка.
– Скажите, Басс, а вам не кажется, что ваши красные протеже зашли слишком далеко? – прошипел Варбург. – Какого черта? Откуда возник союз японского императора и этого дикого горца?
Прескотт Буш резко кивнул, соглашаясь с мнением своего компаньона, в настоящий момент – друга. Сидевший за столом Джон Дэвиссон Рокфеллер-младший – впрочем, уже не младший, а единственный – метнул короткий взгляд из-под насупленных бровей на Басса и Кеннеди, но промолчал, ожидая ответа. И тот не замедлил воспоследовать:
– Какого черта?! – рыкнул Стоунволл Басс. – Это у вас надо спросить, Буш, и у вас, Варбург. Какого черта вы и ваши мальчики допустили, что Германия активно влезла в Китай, где у япошек и русских есть свои интересы? Вы что, всерьез полагали, что эти вооруженные до зубов парни будут спокойно смотреть, как ваши нацистские приятели тырят бифштексы с их тарелок?!
Теперь Рокфеллер метнул такой же взгляд в сторону «гиен».
– Свободная торговля… – начал было Виктор Ротшильд, расположившийся в кресле с изготовляемым по особому личному заказу «перфекто колорадо»[2] в руке, но Кеннеди перебил его:
– Свободная торговля – это прекрасно, Виктор. Только где была эта свободная торговля, когда вы отказались визировать русским кредит на высокоточные станки? Где была свободная торговля, когда, благодаря вашим немецким банкам, Япония оказалась на голодном стальном пайке? – Он несколько театрально взмахнул рукой. – Вы, джентльмены, сами толкнули русских и японцев в объятия друг друга, а теперь спрашиваете, куда смотрели мы?
– В самом деле, Виктор, – подал голос скромно сидевший в углу кабинета Аарон Зелигманн. – Немцы готовятся к войне? Прекрасно. Русские готовятся к войне? Еще лучше! Японцы готовы влезть в мировую драку? Совсем хорошо. Но нельзя же быть такими близорукими, чтобы позволять немцам играть на нашей лужайке. В конце концов, мы здесь все договорились, что драка должна быть честной и большие парни с большими дубинками будут поставлены в равные условия. А что вышло на деле?
Он сделал маленький глоток слабого чая из саксонской фарфоровой чашки восемнадцатого века и продолжал:
– Ваши немецкие партнеры пошли по пути ограничения свободной торговли, за которую мы все здесь ратуем. Перехватили все запасы железной руды из Швеции и оставили японцев с носом, ввели новые пошлины, а вернее сказать – эмбарго, на поставки оборудования в Россию, да еще и ввязались с обеими обманутыми сторонами в торговую войну в Китае. Чтобы совершить такую глупость, – Зелигманн говорил тихо, но казалось, что его голос звучит точно грохот горного обвала, – мало быть просто дураком. Для этого нужно иметь могучую поддержку за спиной. И вы, Ротшильд, это знаете не хуже меня.
Повисла тяжелая пауза. Зелигманн вошел в союз с Бассами и Кеннеди и держал сторону Советской России, если, конечно, так можно было сказать. Этот триумвират противостоял союзу Бушей-Варбургов-Ротшильдов, выбравших своей стороной Третий рейх. Оба союза, разумеется, не прекращали своего сотрудничества с «противной» стороной, просто на «своей» стороне было несколько больше интересов и вложено несколько более средств.
– Вот что я вам скажу, джентльмены, – Рокфеллер, так и не принявший ни одной из сторон, подался вперед. – Сейчас не время искать виноватого. Гораздо важнее сейчас решить, как поступать в создавшейся ситуации. Союз Советской России и Японии носит характер чуть ли не унии, а такое единение создает для нас недопустимые условия: они – самодостаточны!
Варбург хотел что-то сказать, но Джон остановил его примирительным жестом:
– Подождите,
