переглядывается с Лихачевым, и тот выходит за дверь. Мимо псов мужчина проходит с видимой настороженностью и почти полубоком, не рискуя поворачиваться к ним спиной. Вскоре слышится, как он беседует о чем-то с Чиркеном за стенкой.
Рассказанное Александром ворочается внутри, пытается принять форму, уложиться в пределы объяснимого, понятного, но в итоге лишь комкается в безобразную кучу из обрывков воспоминаний. Сознание ускользает от ужасных образов и сосредотачивается на самой далекой от смерти мысли.
– Я не знала про Машу, – бормочет Сабина, опуская глаза в пол. Она догадывалась, что все трио относилось к ней с настороженностью, но никогда не думала, что возможная скрытая неприязнь была выражена таким образом. Девушка замечала последний месяц работы в больнице, что некоторые пациенты относились к ней с предубеждением, даже просили ей замену, но и подумать не могла, что за этим стоят сплетни, распускаемые коллегой. Зубы сводит, становится неприятно, но это все равно лучше, чем продолжать думать о конце еще одного человека, которого она знала.
– Конечно, мне нужно поверить тебе на слово, – с тихой холодностью обрывает Александр. – Что ты случайный свидетель, что ты ни при чем. Так удобно притворяться жертвой, не так ли? И тебе не в первой.
Слова его звучат как пощечина, но они помогают девушке окончательно прийти в себя.
– Говорите прямо, – она начинает злиться, но проглатывает желание надерзить.
Мужчина резко отвечает:
– Что тут говорить. У твоих обидчиков появилась привычка оказываться убитыми. У тебя был личный мотив для совершения преступления в обоих случаях.
– Вы не можете говорить о таком всерьез. Я действительно не знала, что Маша говорит про меня дурное, Андрей… И так понятно, что он был не в себе. Мне не за что было держать на него обиду, – добавляет она, замечая, что следователь хочет что-то возразить.
– Правда? – его рот разламывается в некрасивой усмешке, а глаза все холодны как вековой снег. – И твое имя на его распоротом животе – просто случайность? А как тебе такая версия событии? Ты однажды убила и почувствовала к этому охоту. Повзрослев, попробовала еще. Может, это был один из пациентов, которому ты помогла отойти в мир иной, а никто и не заметил. Например, случай с Севастьяновой Ларисой, с сыном которой ты хорошо знакома, не так ли? И который получил крупную сумму в наследство после внезапной смерти матери. Затем этого становится мало. Ты начинаешь выбирать себе новую добычу. Так как ты сама – девушка, другие женщины становятся отличной мишенью – у тебя больше шансов с ними справиться, а самое главное – они доверяют тебе, прелестной юной медсестре, которая вполне может незаметно брать нужные препараты на работе, чтобы затем использовать на несчастных, лишая их даже призрачного шанса на сопротивление. Потом тебе вновь становится мало, тебе хочется заявить о себе. Город в страхе, но у людей еще нет уверенности, что происходит, и ты эту уверенность им даешь, выставляя одну из жертв напоказ. Твоя наглост
