номере, отделанном в кремовых тонах, Наташа даже зажмурилась от восторга. Из большого, в полстены, окна открывался потрясающий вид на море. Ярко-синее небо, с которого ветер согнал все облака. Такое же синее, с белыми штрихами, море. Ослепительно-желтый песок. И все еще по-летнему буйная зелень между пляжем и корпусами. "Ради такого вида из окна можно и подождать у моря погоды!" – Наташа тут же решила, что будет спать на кровати поближе к окну, устроила на столе лэптоп и тетради, проверила телевизор – работает и расположила на полочке в ванной свои туалетные принадлежности. Белый фен с красной эмблемой "Волшебница-2" на корпусе ее умилил. Взъерошив свою короткую стрижку, девушка решила принять вечером ванну.
Она открыла балконную дверь, и тут же в лицо хлестнул соленый ветер, осыпав песком. "Блин, теперь и в номере будет песок!".
На соседнем балконе появился Ефим.
– А тут недурно, – сказал он, – и панорама – зашибись. Вот только в номере действительно сигнала нет. После обеда сходим поищем, откуда можно позвонить. Белка, небось, уже теряется в догадках, куда я пропал. Слушай, здесь есть еще коттедж у моря, ВИП-класс, я посмотрел схему. Эх, надо было попросить девочку на рецепшене поселить нас туда.
– Думаю, Фима, за это одного Хабаровска было бы мало.
– Не проблема. Заплатил бы. Кстати, кафе у пляжа тоже еще открыто. Можем после обеда зайти туда – в столовой, как я тут краем уха услышал, только растворимый кофе, а мне хотелось бы настоящей арабики.
Наташа набросила легкую спортивную курточку, и они вышли из корпуса.
В пансионате царило оживление, заезд "единых" был в разгаре. Дребезжали колеса чемоданов, сновали в поисках своего корпуса люди, шумели и бегали дети, суетились сотрудники пансионата, которых забрасывали вопросами.
Столовая занимала круглое здание с четырьмя входами и обширными застекленными окнами.
– Нам в Синий зал, – сверился с талоном Ефим. – Надеюсь, там еще хоть что-то осталось?..
Грибной суп оказался по-настоящему ароматным и густым. Гречневая каша даже на вид была нежной и вкусной. А отбивная вызвала бы аппетит даже у самого сурового вегетарианца.
Коган тоскливо вздохнул, глядя на котлету, но на второе себе взял филе пеламиды в кляре.
– Не то чтобы я свято чтил заветы предков, – сказал он, – но от свинины лучше воздержусь.
Они уже выбрали третье – компот с пышными румяными яблочными пирожками, еще дышащими жаром печи, когда раздались возбужденные голоса у входа.
– Мужчина, обед уже окончен! – объясняла девушка-дежурная. – Ужин будет в 19.00, тогда и приходите!
– Я, как приезжий, имею право! Мне так сказали!
– Так все уже пришли и поели. Что же вы только сейчас явились?
– Не ваше дело! Я приехал, мне сказали, что мне положен внеочередной обед, и я требую его подать!
– Кухня уже выключена, и нам еще надо прибрать зал перед ужином!
– А для этих включили?
– Люди раньше пришли,
