что это смешно.
– Почему смешно? Сейчас девчонок берут на пилотов, – вклинился Серега.
– Да, но… не женское это дело.
– Почему? У меня папа КВС-инструктор, у них в компании есть женщины-пилоты, и много. Даже командиров. Он не раз говорил, что они более ответственные и всегда готовятся к рейсам или тренажерам намного лучше.
– Когда я поступала, в приемной комиссии мне говорили иначе, – пожала плечами Юлька. – Что это смешно, нелепо и вообще… я не доучусь. Теперь уже поздно что-то менять.
– Ты на первом курсе – ничего не поздно! – бодро ответил Серега. – А в приёмной комиссии сидят либо люди, далекие от авиации, либо какие-нибудь старцы, видевшие только кукурузники, да и те в семьдесят пятом.
– А еще они у нас преподают, – с готовностью подхватил Коля. – Один теплотехник чего стоит: приходил на лекции, а потом забывал, куда пришел! Читал одну лекцию раз пять, потому что забывал, что уже ее читал! И на зачете вместо того, чтобы принимать зачеты, опять прочитал ту же лекцию! Что называется – усвоили материал… – и парни наперебой начали вспоминать веселые студенческие будни и обсуждать приколы с преподами.
Сидящий рядом Эдик вдруг обратился к Томе:
– Значит, мечтала стать спасателем?
– Ну да.
– Почему?
– Да я… мне понравилась их практика: прыжки с парашютом, управление катером, погружение с аквалангом, альпинизм… – она пожала плечами, не видя в этом чего-то особенного.
И Тома не то, чтобы мечтала стать спасателем, она вообще до окончания школы не знала, куда ей потом податься и какое направление выбрать. В отличие от всех целеустремленных одноклассников, Тома ткнула практически наугад, и да, будущая практика ее очень даже соблазнила. Не вышло, но она ни о чем не жалела, у безопасников ей тоже все нравилось. И вообще, она с нетерпением ждала будущих курсов – все это выживание, медицина катастроф, психология лжи, психология авиакатастроф… ну захватывающе ведь звучит! Поскорее бы уже.
– Да, другого я и не ждал, – ответил Эдик.
И опять ведь с этой дурацкой подковыркой ответил!
Тома было подумала, что из-за неприязни к Эдику ей все это мерещится, но вот она повернулась к парню и увидела кривую ухмылку на его лице. Значит, не показалось – он над ней потешается по неизвестной причине! Видимо, он из тех, кто считает, что девушка должна носить с собой нюхательные соли и надевать корсет, а не мечтать о прыжках с парашютом. Ну что за неприятный тип! Уж таких Тома на дух не переносила еще больше, чем ходоков по женским общагам.
Марина тем временем сосредоточенно смотрела в стену перед собой.
Тома побоялась втянуть ее в разговор, чувствуя, что с подругой творится неладное, и даже не один Эдик тому виной. Тома искренне любила подругу и за год поняла, что с ней надо проявлять деликатность, но теперь ей не давала покоя мысль, что она что-то упустила. В последнее время Марина стала
