сержант Тропинкин!
– Свободен. Ночуешь в казарме, завтра перевод в пехоту, – холодно сказал энкавэдэшник.
Парень сгорбился, на глазах стал меньше и понуро пошел собирать свои вещи в землянке. Тарасов только покосился на капитана Шубина, не задавая вслух немой вопрос: этого тоже защищать будешь? Хочешь оставить в разведке того, кто отказывается выполнять приказ командира? Глеб понял его без слов и был в этот раз согласен. Методы у майора жестокие и опасные, но в заданиях есть смысл. Конечно, сейчас будущие разведчики подвергаются смертельному риску при проходе в немецкой форме по населенному пункту, где расположены сотни советских офицеров и солдат, идет строительство важного объекта. Но ведь потом во время настоящей службы им придется делать то же самое уже на территории противника. Пускай лучше тот, кто боится за свою жизнь и не готов рисковать, действовать решительно, покинет отряд сейчас, чем подведет своих однополчан во время выполнения важного задания на фронте.
Переодетые в форму немецких солдат и офицеров разведчики построились в ряд, майор Тарасов сверился с наручными часами на запястье:
– Сейчас час ночи, время выполнения боевой задачи – до пяти утра. Огнестрельное, холодное оружие сдать. Не хватало, чтобы вы кого из своих подстрелили.
К ногам майора легли несколько ножей, и он кивнул:
– Выполнять приказ!
Серо-зеленые фигуры быстро растворились в сумерках, на полянке у лесного лагеря остались только Тарасов и Шубин. Офицер НКВД со скрытой язвительностью спросил:
– Отдыхать будете, товарищ капитан, или все-таки со мной на проверку своих бойцов пойдете?
Глеб уже привычно не обратил внимания на злой тон, коротко ответил:
– Я с вами.
– Тогда поторопиться надо, там грузовик ждет у штаба. В нашем звании не положено ноги топтать, доедем с ветерком до стройки. – Василий Тарасов даже не пытался скрыть радости, что его план сработал. – И будем ждать, кто дойдет до конца.
Они некоторое время шли по тропинке почти бок о бок. Глеб вдруг понял, что хоть Василий временами и поражает его своей жестокостью, но действуют они в одном направлении, выполняют одну задачу, и разведчик ему благодарен за эту поддержку. Пускай опасную и злую, но все же поддержку, а не равнодушие. Особист мог бы не спорить, отойти в сторону, просто провести с каждым воспитательные беседы о долге перед Родиной, о государственной безопасности. А он болел душой, старался научить бойцов поступать так, чтобы они не растерялись на передовой.
Глеб шел и думал, как бы выразить эту мысль майору Тарасову, чтобы тот стал чуть больше доверять ему и молодым разведчикам.
Тот словно услышал капитана, заговорил вдруг необычно спокойным тоном:
– Ты на меня зла не держи, Шубин. Не дурак, вижу, как зубами иногда скрипишь. Ты пойми, служба у меня такая. Насмотришься такого, что не веришь никому. Человек-то, он так устроен, ради куска хлеба и жизни своей продаст хоть кого, мать родную не пожалеет. У меня вот один
