ных лидеров к положению евреев в Третьем рейхе; отношения западноевропейцев к Третьему рейху как первой форме Евросоюза. Сквозная тема, тема тем книги – рукотворный характер кризисов, революций и войн. По сути, это три формы, «три источника, три составные части», как сказал бы классик, верхушки мирового капиталистического класса в sein Kampf за власть, информацию и ресурсы.
Автор хорошо показывает, что планы войны, которую мы называем Первой мировой, разрабатывались задолго до ее начала. Я бы добавил: настолько задолго, что на рубеже 1913–1914 гг. кое-что стало просачиваться. Так, в феврале 1914 г., т. е. за полгода до начала войны Йозеф Пилсудский, выступая на заседании Географического общества в Париже, сказал: в Европе скоро будет война, сначала будут разгромлены и падут Германская и Австро-Венгерская империи, а затем Российская. Будущий диктатор Польши, которую современники не без оснований называли «европейским шакалом», ошибся только в очередности крушения империй.
Планы развязывания войны разрабатывали британцы и немцы, но у последних козырей, кроме великолепной пехоты, возможно лучшей за всю историю эпохи Модерна, не было, а у первых был, да еще какой – Россия. Как заметил в самом начале XX в. замечательный русский геополитик А. Е. Едрихин-Вандам, «англичане… подтверждают нам., что решение очередного для них Германского вопроса возможно не единоборством Англии и Германии на Северном море, а общеевропейской войной при непременном участии России и при том условии, если последняя возложит на себя, по меньшей мере, три четверти всей тяжести войны на суше». Так оно и вышло. Британцы воевали русским пушечным мясом, спасая Париж и определяя, таким образом, конечный результат войны. Однако чтобы оно так вышло, британцы должны были втянуть Россию в Антанту, загнав в 1914 г. в ловушку конфликта с Германией. А в конце 1916 – начале 1917 г. Альбион отплатит союзнику, приняв серьезное участие в подготовке свержения царя (английский киллер, прибывший для убийства Распутина; активная роль в многосоставном заговоре, отлившемся в февральский переворот). Воистину прав уже цитировавшийся А. Е. Едрихин-Вандам, что хуже вражды с англосакском может быть только одно – дружба с ним.
Россия должна была сделать все, чтобы остаться в стороне от европейской войне – да без участия России британцы и на войну не решились бы, однако бездарный Николай II не внял умным людям, например, тому же П. Н. Дурново, и все произошло так, как произошло. Но недаром Гегель писал о коварстве истории: четыре империи были разрушены, как и планировали поджигатели войны по обе стороны Северной Атлантики. Казалось, вот-вот Россия будет расчленена и станет «пространством охоты» для англо-американского капитала. В Версале уже были сделаны все приготовления для этого: переговоры показали, что бывшие союзники России взяли курс на ее раздел, в необходимости этого сходились Милнер и Клемансо, да и американцы в лице полковника Хауса, человека Барухов, присматривавшего за президентом Вильсоном, были очень и очень «за».
Показательно, что рвать на куски Россию ее бывшие союзники англо-французы начали даже раньше, чем немцы: Англия и ее пристяжная Франция признали Украину в декабре 1917 г., т. е. раньше, чем стремившаяся к тому же Германия. Здесь интересы трех западных держав совпали, несмотря на то, что они находились в состоянии войны друг с другом – стремление расчленить Россию и попользоваться ее ресурсами оказалось сильнее вражды.
Отмечу, что освещение украинской линии в европейской политике первой половины XX в. и в немецких планах времен Первой мировой войны, в частности, будучи далеко не главной темой в работе Д. Ю. Перетолчина, заслуживает внимания как само по себе, так и в свете событий конца 2013 – начала 2014 г. на Украине. Налицо преемственность действий Запада в 1914–1918 и 2013-2014 гг., сто лет спустя.
В начале XX в. немецкий генерал Второго рейха Пауль Рорбах специально подчеркивал значение отторжения Украины от России: «Устранение русской угрозы (для Германии и Европы. – А.Ф.) последует только путем отделения Украинской России от Московской России; или эта угроза вообще не будет устранена». Обратим внимание на эту цитату, приведенную в работе Д. Ю. Перетолчина. Во-первых, для немецкого генерала и Украина, и Московия – Россия, русская земля. Во-вторых, он четко указывает на геополитическое значение окраинной Руси для Руси центральной, ядровой. Таким образом, русофоб и советофоб Зб. Бжезинский с его тезисом о том, что без Украины Россия не может быть полноценной великой державой, не оригинален, он повторяет немцев. Впрочем, очень и очень многое из так называемых американских достижений второй половины XX в. во всех областях – это не что иное, как немецкие наработки, присвоенные янки. Курс на отторжение окраинной Руси (Украины) от московской, центральной Руси – стратегический общезападный курс по отношению к России (как бы она ни называлась) как экономическому и геополитическому конкуренту. Именно этот курс скрывается за сегодняшней лицемерной озабоченностью западноевропейцев и американцев «ситуацией с демократией и правами человека» на Украине, за их поддержкой евромайдана, за тем, как они закрывают глаза на бесчинства украинских (а также латвийских, эстонских) нацистов, на флаги со свастикой у здания кабмина Украины; выходит,
