На ум приходил только Догомыш. Вот уж кто точно не откажется помочь простому рабочему, но тут другая проблема. У него и других страждущих вереница за дверью стоит. В прошлый раз он пошел мне на встречу неохотно, только потому, что я из жандармерии и пришел по рекомендации от его однокашника. Сейчас может и в позу встать. Да и вид он тогда имел самый замученный, как бы уже он сам не слег от своего усердия. Но других кандидатур на ум не приходило, придется идти к нему. На крайний случай – обратиться к врачам, практикующим частную практику. Только нужно узнать их расценки. Вот эти мысли я и изложил мужикам.
– Сергей пусть по частникам пробежится, – начал я давать указания. – Цены узнает, кто в принципе согласен из них за плату к рабочему прийти. Василий сходит к Владимиру Ивановичу, который его недуг излечил. Он его знает, сможет пробиться и хотя бы спросить. Если что, скажи, что и оплатить за срочность готовы, – посмотрел я на детину.
– Сделаю все, – комкая в руках кепку, кивнул Василий.
– А мне что делать? – спросил Акинфей, когда я закончил раздавать указания и задумался, можно ли еще что-то сделать.
– А на тебе будет общее руководство, – решил я. – Следишь, как уход устроили за Серафимом Кузьмичом, когда тебе Сергей с Василием с ответами придут или сам или через того же Сашку мне весточку передашь. Я же не всегда дома, по службе много мотаться приходится.
Когда с этим разобрались, я перешел к именам, что мне Сашка назвал. Уточнил полное имя каждого, чем занимаются, какие взгляды высказывали. Пусть и с неохотой, но мужики рассказали о шестерке недовольных задержанием бомбистов. После этого покинули меня, дав слово, что завтра все узнают и все мне расскажут.
Когда ложился спать, думал, что долго не смогу заснуть. День был уж очень богат на впечатления. Однако «помогла» погода. Через полчаса после ухода мужиков по крыше застучали капли дождя, под чей мерный стук мое сознание успокоилось, и я как в омут провалился в сон.
На лекцию по филерскому делу я добирался на извозчике, хотя изначально планировал встать пораньше и прогуляться. Увы, начавшийся поздно вечером дождь под утро не закончился и продолжал моросить. Зонта или плаща у меня не было и, чтобы не промокнуть, пришлось тратиться на частника. Улицы города из-за дождя не сильно опустели. Люди все также спешили по своим делам, чертыхаясь, если наступали в лужи или кого-то окатывали водой проезжающие мимо автомобили.
Добрался я в итоге одним из первых и стал ждать преподавателя, облокотившись спиной на стену коридора. Вскоре подтянулись и остальные. Когда почти вся группа собралась в коридор зашел подпоручик Озерский и, увидев меня, расплылся в улыбке и на весь коридор заголосил:
– Здравствуйте, Григорий Мстиславович. Я тут случайно узнал, что вам досрочно восстановили звание. Поздравляю корнетом! Все же наше руководство по достоинству оценило ваше мужество, что безмерно радует.
– Какое мужество? – недовольно вскинулся Селиверстов. – Григорий действовал в высшей степени необдуманно, и мы все вчера разбирали его действия. Вы сами
