громко спросил я у всех. – Почему он это делает? Вышивает портреты?
Остальные уставились на меня.
– Чтобы потом передать портреты приговорённых к смерти своим исполнителям, – сразу предположила Триш.
– Но почему так сложно? – не унимался я. – Ниманд ведь вышивал портрет Тюдора прямо перед тем, как покинул тело. Он торопился, потому что не мог не закончить. Это для него было важно, очень важно. Но почему?
Фонтей вздохнул, прикусив губу, и покосился на Стронга. Тот молчал.
Я не выдержал их странного молчания.
– Вы что-то знаете? У вас есть догадка, да?
Фонтей снова вздохнул, но ответил Стронг:
– Возможно, Ниманд вышивает портреты, потому что без созидания не способен уничтожать. Это его сущность. Это его природа. Он создаёт произведения искусства, изображая лицо человека, но сам убить его не имеет права. Поэтому он делает это только через исполнителей. Чужими руками.
Я нахмурился, продолжая его мысль.
– Именно поэтому он не стал нас атаковать, а скрылся и вызвал помощь, верно? Потому что не умеет сражаться. Его сущность не позволяет ему убивать и нападать самому. Так?
Фонтей вздохнул третий раз.
– Адами Фонтей! Адами Стронг! – Я продолжал на них давить. – У вас ведь есть догадка, кто это может быть. Почему вы не говорите?
Тяжёлая рука Стронга легла мне на плечо.
– Я же сказал тебе, что мы всё обсудим потом, Киро. Значит, обсудим потом. Нам нужны веские доказательства, чтобы произносить подобные догадки вслух. Слова регента – не пустой звук. Я не могу делать заявления бездумно. Ну а сейчас нужно узнать, всё ли в порядке с Тюдором. Это важно.
Ну конечно, это было важно, но Ниманд тоже был не менее важным.
Я подавил в себе нервную волну и прошёл ближе к воротам портала. За мной отправились Сьюн и Триш. Они встали по обе стороны от меня и приготовились атаковать, как только откроется портал.
– Надеюсь, с твоим папой всё в порядке, – прошептала Триш. – Терять родителей страшно… очень страшно.
– Он никого не потеряет, – твёрдо заявила Сьюн.
Девушки переглянулись и снова уставились на ворота, ожидая их открытия. Я облачился в доспех как раз перед тем, как створы ворот распахнулись.
Они распахнулись, и мы замерли на месте.
– Невероятно!.. – воскликнула Триш.
– А где же кровавая резня? – удивилась Сьюн.
Перед нами предстала идиллическая картина сельской глубинки.
Красивый двухэтажный дом в утренних лучах, двор с хозяйственными постройками, большой сад с беседками, дорожками и огромным розарием, чуть дальше – огород, за которым виднелись ещё и загоны для скота.
Природа хоть уже и увядала, но всё равно не теряла красоты.
Тёплый ветер пахнул в лицо, окатил запахами скошенной травы, фруктов и, кажется, свежей выпечки.
Это был настоящий
