неё в характере проявлялась иногда претензия на охрану, что подтвердил указанный случай и демарш в сторону гостьи хозяина (в главе «Сон»)
А Комдив вдруг вспомнил, что устройство, на котором он только что восседал, нравилось почему-то его не изведанной во всей полноте бывшей виртуальной подружке. Она представила себя в интернете, где они и познакомились, в парадно-выходном халате (из байки), что безусловно свидетельствовало о её оригинальности. (Аналогичный случай был зафиксирован в больничном коридоре, где
женский персонал разгуливал в халатах, из-под которых заметны были ночнушки, а одна из них вообще, улыбаясь мужчинам, красовалась в ночнушке без халата). Сногсшибательное фото подружки, спровоцировало Комдива сочинить начало неоконченной поэмы:
Ваш канонический халат
не признаёт мой апокрИф.
Но скажу Вам в одночасье:
«В раю намного климат мягче,
но лучше общество в аду».
Вот туда Вас и зову.
Конечно, начало поэмы было не бесспорно с точки зрения поэзии, и вообще предпочтение Комдива – проза, как в чтении, так и сам. Собственно, если сказать честно, но откровенно (интересный неологизм – надо запомнить), сочинял он не о бульдозерах и даже не о Карфагене и римском Сенате, а о девушках, к которым после двух опытов, объяснённых Чиа Дао ду коротко: «Женский успех – это на 60% успех модельеров и косметологов», относился, как Шопенгауэр, с предубеждением. «Не изведанная во всей полноте», приехала-таки, знакомиться. Вместе с Комдивом она вошла в комнату, молча поставила свечку на стул, зажгла её и стала наблюдать. Когда свечка догорела, барышня сообщила, что интуиция ей подсказывает о неправильном горении. Не говоря более ни слова, гордо вышла, оставив Комдива в трансе. Да уж, так говорил Чиа Дао ду: «интуиция – это инстинкт большого опыта», но Комдив так и не уследил в женской логике гостьи сомнительное соитие в одном флаконе интуиции и горения свечки.
Василь Иваныч вымыл руки Absolut,ом – не водкой, послеперестроечного польского происхождения, а из флакончика с пневмопуском – жидким мылом цвета хаоса броуновского движения живчиков, пролитых внутрь девичьих чресел и априори знающих, куда им дальше стремиться. Однако более комфортным он считал исполнение экскре́ции на корточках в летнем туалете или на пленере – «петушком», как квалифицировал это Арамис – один из квартета, о котором ещё будет сказано. Следует отметить, что далее возможны ещё некоторые натуралистические эпизоды, так ведь они имеют место быть в жизни, и, в конце концов, эти эпизоды, далеки от тех, что в «Водно-болотных угодьях» Шарлотты Рош. Феня, тоже по своему умывшись, пришла к лежавшему с закрытыми глазами на диване в своей гостиной Комдиву, свернулась калачиком на его груди и мирно замурлыкала, бдительно посматривая на хозяина, символизируя свой «образ любви».
В новогоднем номере журнала издательство опубликовало один из мыслеобразов
