сделаю все сам и без нее, а уж и тем более насильно заставлю ее же саму сделать это, для тебя. Это ее право, в конце-то концов, оставаться в тени, если она этого действительно хочет и захочет.
– Спасибо! Вот, правда… От всей же искусствоведческой эгиды в общем и моей же творческой души в частности! – Театрально поклонился и чуть даже присел перед ним в реверансе Влад. Ненадолго же покинув свое до этого стоячее место. И отойдя буквально на один шаг назад, чтобы не удариться головой о стол. А затем вернулся на него, как и в вертикальное же положение тела, чтобы уже без сарказма же и иронии продолжить. – И познакомьте меня уже с ней… А ее – со мной! Фактически я ж для этого и приехал, по большей-то части… Подольше и задержусь как раз! Может, и останусь… Да, ведь если уж и так интересно – ветреная и неусидчивая натура давно поутихла. Я выдул максимум из нее! И ее же – из себя… Можно сказать, что и задул ее совсем в этот раз… Как и возможный какой-никакой интерес к ней… Как не к сестре! – И сделав особый акцент на последнем предложении, хитро осклабился вздернувшимся и даже подлетевшим в каком-никаком, а удивлении бровям Никиты. Ведь тоже же кривляется. И только делает вид непонятливости к его же осведомленности. Не туп и не глуп же. Как ни тот, так и ни другой. Но кто ж и другому признается-то? Как и в том – почему оба же молчали. Хоть и все же ответы уже на поверхности. Только руку протяни! Но куда же интереснее играть семейную пару на пару же с угадайкой: «На что обиделась?». «А ты угадай!». Что так же поражение, что этак. А спросить повторно – признать не только свою вину и что зря, а еще и волнение за оппонента напротив. Так и до любви же недалеко. А с ней да и о ней разговор короткий – нет и нет. А если да – то и на действиях. – Если таковой вообще был хоть когда… В чем я, как и вы, я уверен не уверен и весьма же сомневаюсь. Вряд ли… Но и вдруг! Да? Она мне просто интересна… Как и прежде… Не как те и не как… та. Ни для чего и ни для кого… И я ей ничего не сделаю. Что ты еще из этого и от меня хочешь сейчас услышать? Да и… за кого вы меня вообще принимаете?! Пусть я и не лучше всех же вас и каждого по отдельности, но и не хуже. И заметь, да, я это знаю и принимаю… А вы? Что я такой же, как вы. И брат, как… ты. Никакой. Может, хоть поэтому, если уж и не по «не» хватит меня уже обделять? Ненавижу ведь, когда все вокруг в курсе, а я – нет!
– А чего ты про и Егора-то не упомянул? – Зацепился за эту деталь их все же еще недобратского общения Никита. Переводя тему же сейчас максимально нетонко. Но и не стараясь же сгладить углы. Как для себя, так и для Влада. Который если и понял, а он понял, судя же и по всему предшествующему, на что, собственно, и делался же весь упор, понял и то, что для него пока «не время». И что оно же и для него пока не пришло. Как для него самого, так и для нее. Для них обоих. Петь-то на все стороны обо всем и ни о чем конкретно рад радехонек же каждый. А на деле? Может же быть все куда иначе и плачевней статься. Тем более что и сам-то он молчал, подпитывая лишь тем самым еще большее недоверие к себе. Но и как говорится же: «Дашь на дашь».
