пуха тебе, Ефим! – Кораблев коротко хохотнул. Самоуверенный военный разведчик не сомневался, что обскачет неповоротливого штатского коллегу.
– К черту! – серьезно ответил Ефим Петрович и отключился.
Он встал из-за стола, подошел к окну, посмотрел вниз. За стеклом дрожал чистый и прохладный воздух, еще не испорченный выхлопными газами тяжеловозов. Клены и дубы в сквере весело шелестели свежей блестящей листвой. На скамье сидели две мамы с детскими колясками перед собой. Продвинутые женщины специально вывезли малышей на утренний озон. Большая Ордынка еще не заполнилась суетливыми, спешащими по своим неотложным делам москвичами. Атмосфера располагала к спокойному, глубокому размышлению.
«Специализация колумбийских наркокортелей – кокаин, – думал Ефим Петрович, – значит, Колумбия отпадает. Венесуэла находится за панамским перешейком. Проблематично провезти большую партию через панамский канал – там с этим строго. Потом Чавес решительно пресекает всякую штатовскую возню, даже производство кокса он там распатронил под страхом смерти. В Перу и Боливии лаборатории имеются. Организовать поставки при достаточном финансировании – не проблема. В Эквадоре тоже могут быть маковые плантации. Хотя точно про «герыч» нам не известно. Надо зарядить аналитиков по двум направлениям – Перу и Эквадор. Пусть дадут свои выкладки».
Полковник внешней разведки вернулся к столу, нажал кнопку на панели интеркома:
– Егор, вызови Ваулина и Барышеву.
В голове Руфинова возникли образы начальственного дуумвирата секретной группы «Сова». Тимур Георгиевич Ваулин – румяный, полный, как бочонок, с дикими русыми волосками на круглом подбородке. Людмила Александровна Барышева – стройная женщина с неизменными очками в тонкой гламурной оправе на кончике носа. Оба – умницы, полиглоты и энциклопедисты.
«С ними всё и порешаем». Ас разведки облегченно выдохнул и чуть расплылся в хитрой ухмылке, которую ушлые галеристы окрестили улыбкой Джоконды. И вот армия искусствоведов бьется пятьсот лет над загадкой: по какой же причине развеселилась плутовка Мона Лиза?
3. Тамальпас. США
Гектор Крум стоял на пирсе под брезентовым пологом. Капитан Билли Бирн сидел на колпаке цилиндрической рубки и докуривал свою коричневую сигарку. Он в последний раз осматривал корпус лодки. На палубе блестели под лампами плотно привязанные к металлическим «ушам» тросами двадцать стальных контейнеров с героиновой начинкой.
Небольшая вибрация пошла по корпусу «малютки» – это заработали на неполную мощность дизельные двигатели субмарины. Вибрация начала усиливаться. Билли выплюнул толстый окурок, показал Круму комбинацию из сомкнутых большого и указательного пальцев, что означало «Всё о’кей!».
Гектор привычно осклабился, внутренне завидуя удачливому и свободному морскому волку, который нырнет сейчас в холодную пучину и обязательно вернется, обветренный и покрытый славой героя, любимый неприступной красоткой Майрой Филд и ещё сотней вашингтонских красавиц. А
