моими руками… ликвидировать изобретателя… еще до того, как он создаст свою машину, – это был даже не вопрос, а утверждение.
– Схватываете на лету, Андрей Николаевич, – выдал ему еще один одобрительный отзыв дон Корлеоне, а «великий немой» Иванов в очередной раз покивал.
– Но мое появление в прошлом, по вашей же версии, изменит будущее… то есть настоящее. Я ведь действительно могу попытаться что-нибудь там предотвратить.
Сулимов развел руками:
– Это неизбежные издержки, от которых никуда не денешься. И я не думаю, что кто-нибудь в начале семидесятых прислушается к вашим призывам не вводить, например, войска в Афганистан. Единственное, что может вас ждать – это «психушка». Не в ваших интересах будет привлекать к себе внимание, Андрей Николаевич.
Кононов положил ладони на прохладные подлокотники и медленно откинулся на высокую спинку кресла:
– Так вот, значит, куда вы нацелились меня упечь: в начало семидесятых… И там я и останусь…
– Именно, – кивнул Сулимов.
Семидесятые годы… Еще жив отец, и жива мама… И тишь и благодать царят в огромной, ощетинившейся мощными боевыми ракетами стране, уверенно ведомой к светлым высотам коммунизма мудрым Политбюро во главе с Генеральным секретарем, верным ленинцем, лично дорогим товарищем Леонидом Ильичом. Или Брежнев тогда еще не был «лично» и «дорогим»?
– А почему я не смогу вернуться обратно, сюда? Хронокар не имеет заднего хода?
– Как вы сказали? Хронокар? – переспросил Сулимов.
– Ну, да, как в книжках пишут. Я фантастики в школьные годы немало перечитал: деритринитация, хроносинкластическая инфандибула, сигом, оверсан…
– Полевой синтезатор «Мидас», – вдруг негромко добавил Иванов.
Кононов взглянул на него так, как, наверное, в свое время смотрел Валаам на заговорившую человеческим голосом ослицу. И подтвердил:
– Да, полевой синтезатор «Мидас». Или скорчер – у тех же Стругацких.
Иванов словно опять лишился дара речи и ограничился традиционной уже серией кивков.
– Так что, нет у хронокара заднего хода? – повторил свой вопрос Кононов, обращаясь к заведующему седьмым отделом.
– К сожалению, нет, это ведь не фантастические книжки.
В помещении воцарилась тишина. Внешний мир был далеко, там сновали под июньским солнцем автомобили, там свободно ходили по своим делам люди, там продолжалась жизнь, – а в этом подземелье вершилось какое-то совершенно нереальное действо, срежиссированное кем-то странным.
Кононову неожиданно пришла в голову мысль о том, что он стал участником очередного телевизионного шоу. Каждое слово, каждый жест участников фиксируется скрытой аппаратурой, а через несколько дней – пожалуйста, любуйся на себя в новой передаче «Билет в прошлое». Или «Время, назад!» Он с трудом отогнал это видение и задал очередной вопрос:
– С
