я выгружать отказываюсь, – твердо заявил Ленька.
Между тем мальчишка продолжал бежать, перебрел речку, продрался через заросли низкорослого ивняка. До нас ему оставалось еще метров триста.
– Поехали ему навстречу, – предложил Серега.
– Еще один! – сокрушенно покачал головой Глеб. – Забыл что ли, как в плывуне сидели? И я же вам сказал: к утру мы должны быть на равнине в полной готовности. Всё, поехали, – приказал он Павлу.
Взревел мотор, тягач с лязгом, испуская тучи горького дыма, двинулся дальше.
Все мы, сидящие сверху, смотрели назад.
Мальчишка остановился и помахал нам пустой канистрой. Мы удалялись. Он помахал снова. Я отвернулся, уставился прищурясь на заходящее солнце.
Когда на рассвете встали на равнине, выгрузились, разметили вертолетную площадку – с помощью все тех же лопат и белых мешочков – и сели передохнуть, Серега отозвал меня в сторонку.
– Хочу признаться тебе в одном грехе, – промолвил он, глядя на отдаленные, нехотя выступающие из тумана и уже совсем не грозные горы.
– Я что, твой духовник? – усмехнулся я.
– Мы работали вместе два с половиной месяца… Тебе я должен сказать… – он помедлил, как будто все еще колеблясь. – Так вот. В общем, когда мы с тобой были в самом дальнем маршруте, за двумя перевалами – помнишь? когда я еще на снежнике поскользнулся – и мыли каждый своим лотком в разных ручьях – в двух пробах у меня выскочило весовое золото.
Я перестал ухмыляться.
– Слушай дальше. Я эти два шлиха положил отдельно, а тебе ничего не сказал. И пока они находились у меня, мы не могли оттуда выехать. Понимаешь? – блеснул он на меня взглядом. – А позавчера я их выбросил. И сразу все пошло на лад.
– Бог тундры Нум? – посмотрел я на приятеля как на неизлечимо больного.
– Нум – не Нум… а это единственное, что я смог для здешних чукчей сделать, – он помолчал немного и прибавил: – Но можешь считать, что у меня просто тундровая болезнь…
Из цикла «В глубинах России»
Как помочь Гере?
Повесть
1
Сначала я подумала: надо же – художник!
Хотя нет, сначала я увидела все эти картины – тайга, горы, речки, сине-черные камни в пенных потоках. Божечки, сколько их! Полотен, я имею в виду. Почти картинная галерея. Они даже на веранде были развешены, все эти горы – темные оголенные и розовато-голубые заснеженные – и озера, их отражающие. Стою, рот разинув.
А Капитана мне и говорит… (это Вася, сезонный рабочий, так нашего начальника отряда прозвал – «Капитаной» – на эвенкийский манер).
– Это, – говорит, – Гера, знаменитый местный художник.
Мне еще пришло на ум, что он (Марк, то есть) вполне мог бы работать гидом, так серьезно это у него прозвучало.
Вот.
