style="font-size:15px;"> Конечно! Нормальное собственное излучение первого испытуемого, производимое здоровыми органами, явилось дополнительной естественной защитой, отталкивавшей вредные лучи. А болезнь одного или нескольких органов второго заключенного произвели брешь в общем фоне его излучения и дали возможность смертоносной энергии поразить эти части. Защита антиизлучателя здесь не может рассматриваться в отдельности от частот биоизлучений человека, от энергетического состояния отдельных органов! Следовательно, защититься от вредных воздействий, можно борясь с ними вместе с организмом, а не отдельно от него. И моделируя систему воздействия психотропных систем на человека надо было думать о влиянии на биоэнергетику органов, а не о воздействии на физико-химические процессы организма, изменение которых является в данном случае уже следствием преодоления энергетического сопротивления клетки. Вот где была стратегическая ошибка!
Терапевт, почувствовав, что его не слушают, повернулся к Симакову, увидел человека, мысли которого были далеко от самолета и от разговора, пожал плечами, но не обиделся. Он просто переключил свое внимание и забыл про инцидент со странным соседом, который всю оставшуюся дорогу молчал и только после выхода с трапа самолета нашел доктора, подошел к нему, пожал руку и с неподдельной признательностью сказал:
– Спасибо.
Стоявший в здании аэропорта Константин Завьялов, по первому взгляду на лицо Симакова, активно искавшего его глазами в толпе встречающих, сразу понял, что Алексей горит нетерпением от желания сообщить что-то очень важное. Судя по глазам, наполненным радостью вдохновения, информация эта была положительной. Константин подумал, что друг привез приятные известия с отчета, но ошибся. Оказавшись в его машине, Симаков начал быстро и горячо говорить о своем открытии, совершившимся после встречи на борту самолета. Почти мгновенно уловив точность обнаружения ошибки при проектировании системы защиты от воздействия психотропного оружия, Завьялов включился в обсуждение, и пришел в себя только когда зазвонил телефон Симакова, жена которого обеспокоилась долгим отсутствием мужа. Обнаружилось, что за стеклами автомобиля стало темнеть, они так и не выехали со стоянки, захотелось есть. Константин получил возможность спросить, как все прошло в Москве, чем вернул к действительности Алексея, чье лицо моментально перестало сиять, затянувшись в уголках глаз сетью мелких морщин перед тем, как он рассказал о том, что произошло на комиссии, поделился нехорошими предчувствиями.
Выехали со стоянки, по дороге Константин сообщил, что в отсутствие друга лаборатория оставалась закрытой. Директор хотел отправить Завьялова на обследование и ремонт компьютерных систем института, но получил ответ, что тот работает в институте только до тех пор, пока действует лаборатория и не намерен выполнять ничьих указаний даже под угрозой увольнения.
На следующий день глава научного учреждения говорил с Симаковым тоном
