уполномоченный, – ответил он.
– А что случилось? Почему я должен идти с вами?
– Не знаю. Моя обязанность – отыскать вас и доставить по назначению.
Поскольку совесть моя была чиста, я спокойно встал и вместе с незнакомцем направился в седьмое отделение.
Когда я вошел, начальник пригласил меня сесть. Я сел. Начальник закрыл лежащую перед ним папку и раскрыл новую. Уточнив мои биографические данные, он спросил:
– Какие у вас были отношения с покойным губернатором?
– Никаких отношений, ваше превосходительство, – ответил я. – Куда мне до губернатора… Но он – милейший человек! Я, как и все, расстроен его смертью.
– Зачем ты потащился на молебен?
– То есть как зачем? Странный вопрос, господин начальник! – удивился я, а сам подумал: видимо, покойник в чем-то провинился, а я, ничего не зная об этом, пошел на службу по нем. Не расценили бы это теперь как свидетельство моей с ним близости!
Я проглотил слюну, собрался с мыслями и, чтобы не попасть впросак, уклончиво ответил:
– Все пошли, ваше превосходительство, ну и я пошел.
Начальник понимающе улыбнулся:
– Я знаю, что все пошли. Но все пошли, чтобы разделить горе близких покойного. А ты зачем потащился?
– Ну и я для этого же пошел, – неуверенно ответил я. – Мне непонятно, что вы имеете в виду.
– Ничего, сейчас поймешь, – затянувшись сигаретой, ответил начальник.
Он достал из ящика две объемистые картонные коробки и спросил:
– Ты что, был противником губернатора?
– Противником? Что вы! Да если бы я был противником губернатора, разве я провожал бы его гроб пешком до самого кладбища?
– Ну а если ты не был его врагом, почему ты радовался его смерти?
– Кто, господин начальник, я?
– А кто же еще?
Ну и дела! Похоже, что разговор принимает дурной оборот. Во рту у меня пересохло, кровь стучала в висках, но в то же время я был рад, что покойник по крайней мере ничем не запятнал себя. К тому же чувствовалось, что и начальник седьмого отделения – один из его почитателей…
– Господин начальник! – воскликнул я. – Что вы изволите говорить? Как я мог радоваться кончине губернатора? Как вообще можно радоваться чьей-либо смерти?!
Тогда его превосходительство раскрыл картонную коробку, достал из пачки фотографий одну и протянул мне:
– А ну-ка, посмотри. Узнаешь, кто это?
Я взглянул на фотографию. На ней была запечатлена служба по умершему, на которой весь город, все наши именитые граждане сидят мрачные, печальные, будто отца родного потеряли. И лишь один человек улыбается – это я.
– Да, узнаю, – отвечаю. – Вон тот слева – ваш покорный слуга.
Начальник положил фотографию на стол и протянул мне другую. И на этом снимке
