вернуть ему имущество и свободу.
Саркастические улыбки появились на лицах присутствующих. До кафедры долетали обрывки фраз:
– Несчастный… Ну ясно – комплекс неполноценности… Бедняга! Так он считает…
– Ну, сынок, – обратился в это время доктор Диванэшенас к Хамдолле, – господин, сидящий рядом с тобой, – главный инспектор премьер-министра. Твое письмо передано прямо в руки господину премьер-министру, который и прислал этого человека, чтобы ускорить рассмотрение твоего дела. Господа же, присутствующие в зале, пришли, чтобы выслушать твою историю, засвидетельствовать твою полноценность и освободить тебя. Ну, а теперь рассказывай!
Искра надежды промелькнула в глазах Хамдоллы.
– Значит, мое письмо дошло до премьер-министра? – глядя в лицо доктору Диванэпарвару, радостно спросил юноша.
– Да, сынок! И мне поручено рассмотреть ваше дело. Рассказывайте же!
По кивку доктора Диванэшенаса молодой человек поднялся на кафедру.
– Господа, клянусь Аллахом, все, что я говорю, – правда… я вообще не умею лгать. Я не сумасшедший, но уже четыре года никто не верит моим словам. Заклинаю вас вашей честью, во имя Пророка и всех святых, поверьте мне и помогите. Мне ничего не надо, только освободите меня.
Краем рукава Хамдолла смахнул слезу, скатившуюся на его худую щеку.
– Уважаемые господа! Всего несколько лет назад в родной деревне Ранджабаде меня называли Хамдоллой, но теперь я не Хамдолла, теперь я называю себя Сиахбахтом.
Доктор Диванэшенас многозначительно улыбнулся публике, и каждый из присутствующих обменялся с соседом понимающей улыбкой.
– Мой отец был мелким помещиком в Ранджабаде, владел землей, имел свой колодец, четыре-пять десятков овец и коз, двух быков, трех коров. На быках отец пахал землю, коровы давали молоко, из которого мать готовила простоквашу, масло и сливки на продажу бакалейщику Хаджи Галамрезе.
– Смотри, оказывается, он имел и отца, – сказал один из присутствующих на семинаре психиатров, толкнув локтем в бок своего соседа.
– Да, да… А у отца даже и коровы были.
– Забавно. И мать, оказывается, доила коров и готовила простоквашу и масло.
Звонкий, дрожащий от волнения голос Хамдоллы прервал эту ученую беседу:
– …Жизнь наша текла мирно и тихо. Я был у отца единственным ребенком. По рассказам матери, у меня было шестеро братьев и сестер, но двое умерли от оспы, а остальные – неизвестно от чего. Словом, я остался один, поэтому отец очень любил меня. Несколько лет я ходил в деревенскую школу, обучался чтению Корана и письму у сельского муллы. Когда мне исполнилось восемнадцать, мой отец – благослови его Аллах – сосватал за меня Голяндам – дочь Хаджи Моджтаба, хозяина нашей деревенской кофейни. Он, конечно, не совершал паломничества в Мекку, просто он родился в Курбан-байрам[10], и поэтому его назвали
