денег.
– Неужели сам Господь на стороне этого наглого Михаила? – думал князь Юрий, восседая на коне и поглаживая ладонью бороду. – Однако я этому не верю: только лукавый помогает этим тверичам!
Князь, размышляя про себя, проклинал то злосчастное время, когда он, беззаботный и веселый, полный надежд на разгром своего соперника – Михаила Ярославовича – вел войско на Тверь.
В сентябре 1317 года его полки вместе с татарской конницей, возглавляемой самим Кавгадыем, безжалостно вторглись в суздальскую землю. Сначала Юрий Даниилович сосредоточил все свои силы у Костромы, ожидая помощи остальных князей. Его люди поехали по всем городам суздальской земли, запугивая мелких удельных князей «жестокой карой» и обещая не разорять их земли в обмен на поддержку против Михаила Тверского. И очень многие князья, боявшиеся «грозной бусурманской силы», пришли к нему в Кострому. Лишь великий смоленский князь Иван Александрович решительно отказался. – У Юрия нет прав на суздальские земли, – сказал он московскому посланнику, – и он не великий князь, а властитель убогого удела!
Когда же москвич попытался переубедить князя Ивана, сообщив о том, что Юрий Даниилович ведет с собой огромное татарское войско и, более того, в его стане пребывает молодая супруга, сестра татарского хана Узбека, смоленский князь, не испугавшись, промолвил на это: – Пусть этот нечестный Юрий не кичится своей знатной супругой! Мы знаем о смерти его первой несчастной жены, уморенной голодом! А татары нам не страшны: мы вовремя платим молодому царю «выход» и не обманываем его! Царские войска не пойдут против своих верных данников!
Московский посланник, вернувшись к князю Юрию, так и передал услышанные им в Смоленске слова, жестоко его тем обидев. – Слова этого Ивана пышут клеветой! – возмущался Юрий Даниилович. – Нет большей подлости, чем обвинять меня в смерти любимой супруги!
В Брянск же и бывшие уделы черниговской земли он не решился посылать своих людей.
– Если этот Иван отвергнул, да с такой злобой, мою дружбу, – заключил он, – значит, нечего ждать добра от его друга, старого козла Романа!
– Чего мы тянем время, брат? – говорил московскому князю Кавгадый, недовольный бесплодным стоянием: татары жаждали добычи. – Разве ты не знаешь, что за это время злосчастный Мыхаыл соберет еще больше воинов? У меня нет сомнения, что этот хитрый князь уже давно знал о нашем походе и хорошо подготовился к сражению!
Кавгадый был прав. Уже на следующий день после его разговора с московским князем в Кострому прибыл вестник от новгородцев, которые собрали небольшое ополчение и, остановившись в своем городе Торжке на отдых, готовились идти на соединение с полками князя Юрия.
– Туда нагрянул Михаил Ярославич, – с горечью говорил вестник, – и без пощады разбил наше лучшее войско! Он перебил в жаркой сече почти две сотни наших лучших воинов, а остальные, израненные и усталые, ушли восвояси!
– Вот так, брат, –
