знаю, – покачала головой красавица, опустив вниз свои пушистые беловатые ресницы. – Моя родина здесь – в славном Сарае…
И она, не стесняясь своей наготы, подняла вверх руки…
– Ах, как невыносимо! – вскричал князь Василий, забыв обо всем на свете. Он подскочил со своего топчана, подбежал, едва не повалив стоявший рядом столик, к обнаженной прелестнице и, не успела она опомниться, как он, дрожа, словно от лихорадки, схватил ее обеими руками, оторвал от глиняного пола и стремительно уложил на свое еще не успевшее остыть ложе.
– Ох, княже, княже, – застонала испуганная девушка, – ты же так разорвешь меня, несчастную, своей плотью! Ах, да как же, да что же! Лихо!!!
Но князь не слушал ее отчаянных, резких криков и стонов. Обезумев от желания, он буквально набросился на прекрасную Шумку и, едва ли не до самого утра, пока не свалился от усталости, жадно, страстно ее познавал.
Это любовное приключение обошлось брянскому князю в десять серебряных денег. Когда он проснулся, прекрасной незнакомки уже не было, а из потолочного отверстия юрты пробивался яркий солнечный луч.
– Эй, Белько! – крикнул князь, озираясь по сторонам и ища глазами свою вчерашнюю возлюбленную. Постельничий немедленно предстал перед князем. – Где же та девица, Белько? – вопросил князь, пристально глядя на слугу.
– Да вот ушла, княже, – пробормотал юноша, – а здесь, в моем пределе, сидит старик-татарин и ждет твоего пробуждения…
– Татарин, говоришь? – привстал со своей лежанки князь. – Любопытно…Однако же, давай-ка, Белько, мот штаны, халат и тапки…
– Слушаюсь, княже, – последовал ответ.
Князь оделся и, после того как его верный слуга убрал постель, накрыв ее небольшим персидским ковром, уселся на образовавшийся таким образом диван.
– Зови же сюда этого татарина! – распорядился он.
– Салям тебе, коназ-урус! – сказал вошедший в княжеский покой седовласый, невысокий, но еще крепкий старик-татарин. – Дай, Аллах, тебе здоровья и сил, чтобы ты мог познавать бесконечное множество женщин до самого своего конца!
– Салям, добрый бабай! – кивнул головой князь. – Садись на эту скамью. И говори, что тебя привело в мои покои? Не желаешь греческого вина? – Князь Василий даже не заметил, как легко, без смущения и дрожи, полились из него татарские слова!
– Рахмат тебе, коназ-урус! – улыбнулся старик. – Я не хочу ни вина, ни твоих сытных яств. Радостно слышать твои почтительные слова, сказанные на нашем языке. Однако я уже давно тут сижу и жду тебя. У тебя недавно побывала рабыня нашего славного господина Товлубея…Поэтому ты должен оплатить ее услуги…
– Эй, Белько! – крикнул князь, нисколько не удивившись названной татарином сумме. – Тащи-ка сюда мою калиту! Вот тебе, бабай, десять государевых денег! А тебе самому – еще деньга! И скажи мне, могу ли я купить у твоего господина ту девицу? Продай ее мне, мудрый человек! Назови ее настоящую цену!
– Не
