выдалась бессонная ночка. – И есть я хочу больше, чем спать.
Я метнулась на кухню, открыла холодильник и озадаченно уставилась на пустые полки. С этим Владом обо всем забыла! День готовки-то был назначен на сегодня. К счастью, в шкафу нашлась пачка печенья. Артем взял скудное угощение и увлеченно захрустел, разбрасывая вокруг крошки. Безобразие! Я уже было вознамерилась провести воспитательную беседу, но пиликанье телефона меня отвлекло. На дисплее высветился неизвестный номер. Я забежала в ванную, заперла дверь и поднесла трубку к уху.
– Валерия? – осведомился мужской голос, который я сразу узнала.
– Да.
Я на всякий случай включила воду. Не хватало еще, чтобы Артем подслушал.
– Кира сказала, мой сын у вас.
– Сидит на диване, уминает печенье. Адрес диктовать?
– Не знаю…
– Как не знаете?! – опешила я.
– Моя жена в коме, – мрачно сообщил он.
Вот тебе и «немножко»… Перекидывать людей в Лектум удобно, я даже люблю им злоупотреблять. Но перед этим нужно создать картинку. Человек может испугаться темноты слишком сильно, а Нина не отличается уравновешенностью.
– Сочувствую.
– Врачи говорят, у нее просто шок, и она очнется, но… – донесся протяжный вздох, полный отчаяния. – Не представляю, что скажу ей…
Я потеряла терпение.
– За Артемом приедете или нет?
– Поймите меня правильно… Ему можно помочь? Есть ли способ сделать его… нормальным?
– Со временем он научится себя контролировать. Вашей супруге желаю скорейшего выздоровления.
– Подержите Артема у себя. Недолго.
– Вы в своем уме?! – негодующе воскликнула я. – Ваш сын тоже переживает…
– Он переживает?! – обрушился сдавленный крик. – Что это было за место? Я не хочу попасть туда снова. И не хочу подвергать риску Нину.
– Я понятия не имею, что делать с ребенком!
– А я понятия не имею, что делать с собственным сыном! Пожалуйста, – взмолился Михаил, – пусть побудет у вас пару дней. Заплачу, сколько скажете…
– Привыкли проблемы с помощью денег решать? – хмыкнула я.
– Да, – честно ответил Зорьев. – Я свяжусь с вами.
Телефон замолк. Рука невольно потянулась занывшему левому боку. Возникшая в памяти картинка на мгновение ожила.
…жжение превращается в колючий сгусток боли. К горлу подступает крик. Нарастающее удушье глушит его на подходе, загоняя обратно в глотку волной дикого необъятного ужаса.
– Такие, как ты, не должны жить… они не имеют на это права… – раздается над самым ухом.
Я подчиняюсь накатывающей безысходности. И с привычной нежностью, едва шевеля губами, шепчу:
– Мама…
Сполоснув лицо ледяной водой, я глубоко вдохнула, плотно закрыла кран и вернулась в комнату. Пустая упаковка из-под печенья валялась на ковре, диван утопал в крошках. Если
