наконец обернулся на Вадзима, улыбнулся с предвкушением. Но шутка гусляра не развеселила, он смотрел равнодушно, даже с какой-то скукой, отчего улыбка быстро стёрлась с лица Белого. Он внимательнее оглядел сломанную решётку. Места как раз хватало, чтобы пролезть взрослому мужчине.
– Если это потайной вход в замок, то не слишком-то хорошо его припрятали в таком случае.
Вадзим пожал плечами:
– Да хер его знает. Может, недавно решётку сломали, вот и не успели заметить.
Высокая замковая стена с этой стороны казалась неприступной. Она возвышалась над городом и над холмом. И только одно место оказалось, на удивление, незащищённым: вход в подземелья, из которого текла подземная река.
– Лучше задайся другим вопросом. – Голос Вадзима снова стал высокомерным. Ему явно нравилось умничать. – С какой стороны была сломана решётка?
– Что?
– Присмотрись, с какой стороны её выломали: снаружи или изнутри. Может, это кто-то пытался не проникнуть внутрь, а, наоборот, выбраться?
Белый скользнул взглядом по ржавым креплениям:
– Иди ты…
– И правда. – Вадзим хлопнул себя по коленям и с кряхтеньем поднялся. – Пойду я. Чего я тут с тобой засиделся? Дел у меня много. В городе гости собираются на свадьбу, значит, с деньгами, а это значит, что у меня много работы. В общем, пошёл я.
– Топай! – огрызнулся Белый и, не оборачиваясь и стараясь не думать о твари, которую унесло течение, протиснулся в пространство между стеной и решёткой, едва не порвав стёганку.
Из подземелий дохнуло сыростью и прохладой. И первые шаги под каменным сводом принесли приятное облегчение. Жаркий солнечный день остался снаружи. Свет медленно затухал за спиной Белого, пока он ступал всё глубже по проходу.
– Эй, Белый! – Голос Вадзима эхом отскакивал от низких стен. Он пролетел мимо и понёсся дальше по бесконечному проходу куда-то в темноту, отражаясь в водах подземной реки.
Белый обернулся, с трудом разглядев в далёком узком круге света знакомый силуэт.
– Я чё подумал… Может, никто в подземелье не лезет, потому что твари прут из замка, а не в замок?
И пусть Белый отлично видел в темноте, он сощурился, пытаясь лучше разглядеть гусляра. Но тот, кажется, даже не стал ждать ответа и уже ушёл.
Подземелья низко протяжно застонали, зазывая вглубь.
– Твою мать, Вадзим… чтоб тебя водяной в жопу драл, тупой ты…
Нога соскользнула с края, и Белый зачерпнул сапогом воду.
– Курва!
Мало того что промочил ногу, так ещё и, скорее всего, испортил кожаную обувь. В холодном подземелье она не скоро высохнет и, наверное, испортится. Простудиться было не страшно, а вот и так не дешёвые сапоги жалко. В голове сразу сложился расчёт, сколько придётся потратить из будущей оплаты на сапожника, сколько – на жильё для матушки, а сколько…
Белый пошёл дальше. И чем сильнее сгущалась тьма вокруг, тем мрачнее становился его настрой.
Он ещё даже
