style="font-size:15px;"> Охранявшие клетку тиаматцы и Гюнтер едва успели отскочить в стороны. Репликанты, даже не поздоровавшись с товарищами, пробежали мимо и растерянно замерли перед клеткой.
– Это Ка-бар? – недоверчиво протянул Явар, увидев рычащее, покрытое чешуёй существо.
За их спинами Виго передал Стрижу “птицелов” и встал так, чтобы ничто не перекрывало сектор обстрела. При виде этих манипуляций Миа уставилась на Лёху, ожидая объяснений.
– Этим можно остановить Ка-бара в случае чего, – коротко бросил тот.
– Как это произошло? – глухо спросил Харон, бросив мрачный взгляд на Стрижа.
– Симбионт, который в нём сидит, имеет собственный разум, – пояснил тот. – Во мне живёт похожий. Я тоже несколько раз терял контроль над собой. Однажды чуть не сожрал Мию.
Девушка кивнула.
– И как ты с этим справился? – нетерпеливо уточнил Харон.
– С трудом, – честно признался Лёха. – Обычно, когда симбионт требует что-то неприемлемое, я могу его подавлять. Но если наши желания совпадают или не противоречат друг другу…
Он вспомнил берег реки, заваленный искромсанными трупами эльфов.
– Я не всегда способен отличить свои желания от желаний симбионта. В такие моменты мне помогают Миа и другие. Те, кто могут до меня достучаться и сказать, что я не в порядке.
Так себе признание, конечно, расписаться в собственной психической нестабильности. Но репликанты должны понимать, что творится с их братом.
– Я надеюсь, что вы сможете достучаться до Ка-бара, помочь подавить личность симбионта.
– У брата сильная воля, – сквозь сжатые зубы процедил Кадьяк.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Стриж, – но проблема в том, что симбионт часто действует через наши желания, усиливая и искажая уже существующее в нас. Так что уже не отличаешь, где твоё, а где чужое.
Нахмурившись, Кадьяк кивнул и вновь посмотрел на одержимого собрата.
– Ка-бар, ты нас слышишь?
– Слышит, – перевёл Лёха рычание одержимого. – Но понимаю его речь только я.
– Ты? – недоверчиво прищурился Харон. – Почему?
То, с какой лёгкостью одним мысленным усилием удалось сменить привычное лицо на чешуйчатую зубастую харю, немного напугало Стрижа. Да и не только его. Стоящий рядом Виго шарахнулся и машинально навёл “птицелов” на внезапно изменившегося командира. Даже привыкшая к подобному Миа дёрнулась.
– Вопрос снят, – произнёс Харон, сохранивший, как и прочие репликанты, внешнюю невозмутимость. – Что говорит Ка-бар?
Вернуть себе эльфийское лицо оказалось куда сложнее, что тоже напрягало. Но сейчас следовало сосредоточиться на разговоре с репликантами.
– Говорит, что эти симбионты вместе с экзоскелетами сделают вас непобедимыми, – перевёл Лёха. – Что вы больше никогда не будете зависеть от помоек и их лицемерных правил.
Заинтересованные выражения лиц репликантов настораживали.
