огромный. Дар никогда в жизни не добивал противника, особенно в случае убедительной победы, однако перед ним был враг, которого не останавливали никакие уговоры и моральные нормы, и оставлять его в живых было нельзя. «Драконы» наверняка вернулись бы после ремонта, как бывало уже не раз.
– Огонь! – скомандовал чистодей.
Шершень выстрелил дважды.
Вылезающий из болота «дракон» мгновенно затонул в хлынувшей после удара в воронку болотной жиже. Жижа еще некоторое время продолжала бурлить, испуская струи пара, потом постепенно успокоилась. Лишь всплывающие пузыри указывали на место, где лежал черный корабль.
Второй «дракон», потерявший часть обшивки после первого попадания и столкновения с холмом, от второго выстрела превратился в диковинный чертополох, придавивший лес. Он тоже не взорвался, но едва ли был способен взлететь.
– Вот вам, гады! – потрясла кулачком Дарья. – Не сунетесь больше!
Дар мысленно приказал Шершню оглядеться.
«Никого, – доложил через несколько секунд инк «осиного жала». – Горизонт чист».
«Тогда курс на восток, к Плесецкой черноболи. Координаты ты должен помнить, мы там были».
«Слушаюсь!»
– Куда мы теперь? – спросила Дарья.
– Подготовим таймфаг к запуску, пока никто не мешает.
– А может, сразу рванем к Меркурию? Уничтожим базу Мантоптеров?
Дар усмехнулся.
– Тебе надо было родиться мужчиной.
– Обидеть хочешь?
– Нет.
– Ты же видел, как мы легко расправились с эскадрой. Нас никто не увидит. Тихонечко подкрадемся поближе и грохнем центр управления. Или ты боишься?
– Мы так и сделаем, – успокоил он боевую подругу. – Но сначала подготовимся на всякий случай к отступлению. Кто знает, что ждет нас на базе.
– Ладно, давай подстрахуемся, – согласилась Дарья.
Корабль-нож разогнался, прыгнул и через минуту вышел точно над центральной пустошью Плесецкой черноболи.
Здесь почти ничего не росло, кроме черно-зеленой травы и низкорослых хвощей. Предки так загадили территорию бывшего космодрома (анализ показал чудовищную концентрацию тяжелых металлов и ядовитых веществ), что она не очистилась даже за три тысячи лет блокады.
Собственно космодром занимал площадь в тысячу квадратных километров, и на нем не сохранилось ни одного сооружения. Зато в северной его части высились несколько холмов, в глубинах которых прятались старинные космолеты – от древнейших ракет на химическом топливе до ядерных и антигравитационных, а также музей космонавтики двадцать третьего века, ангары и склады. Все эти объекты не годились для применения в нынешние времена, так как не подлежали восстановлению. А вот чаша таймфага с острой башенкой антенны хоть и заплыла землей и болотной жижой, казалась вполне работоспособной. Для формирования импульса свертки пространства ей не
