и всё так же похожа на свою дочь.
Женщина тихонько шмыгает носом и немного неуверенно подходит ко мне вплотную. С готовностью распахиваю объятья, в которые тут же падает тетя Нина. Она плачет на моём плече, а я думаю только о том, каким дураком был. Эгоистом, который даже не додумался ей позвонить и сообщить о дочери. А вот Владик молодец – мужик. Черт, а мои родители?..
– Тетя Нина, – хватаю женщину за плечи, немного отстраняю от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. – Вы одна? Мои родители не поехали?
– Нет, – тихо говорит мама Миллы, растирая слёзы по лицу, – я ничего им не сказала. Мы последнее время не очень… в общем, не важно.
Женщина отходит в сторону и смотрит на дверь палаты.
– Я пойду к дочке, – говорит мне и Владу. И не дожидаясь ответа, открывает дверь и тут же бесшумно закрывает с другой стороны.
– Спасибо, что позвонил ей, – обращаюсь к другу.
– Для меня это было нелегко, – грустно говорит Владик, присаживаясь на металлическую лавочку. – Я думал, она меня возненавидит, – вздыхает, низко опускает голову, пробегая пятерней по лысой черепушке.
– Нет, этому не бывать, – успокаиваю друга, присаживаюсь рядом с ним и похлопываю по плечу. – Тетя Нина добрая, такая же, как Милла.
И как бы я сейчас ни злился на друга, как бы ни обвинял его, понимаю, что ему тяжело. И ни за что на свете не хотел бы оказаться в его шкуре. Я смирился с тем, что это случайность, просто авария, каких много. Смирился, что Милла пострадала, но это ещё не конец. Но с тем, что потерял ее три года назад, не смирился тогда и сейчас мириться не собираюсь.
– Я люблю её, ты знаешь? – в лоб говорю другу. Он так резко вскидывает голову и дёргает плечом, что лавочка под нами слегка дрожит. Долго смотрит мне в глаза, пытаясь уловить подтекст в моих словах.
– Конечно, ты её любишь, – горячо заверяет меня, намекая на дружескую любовь. Но дело совсем не в дружбе.
– Я всегда её любил, – говорю настойчиво, сканирую Влада тяжёлым взглядом. Он должен понимать, о чем я… И он понимает!
– И я её люблю, – слегка повышает голос. – И что будем делать с этой любовью? – почти кричит, разводя руки в сторону. – Куда пойдём со своей любовью? Заставим Миллу выбирать?! – друга уже несёт, но я его не останавливаю. – Вот только беда в том, что Милла нам не поможет. Она спит сейчас в той палате, и никто не может её разбудить, – его голос срывается и гремит как гром. – Понимаешь? Никто… чёрт, – вскакивает с лавки. – Пошёл на хуй, Паш, со своей любовью. Тебя ничего не интересовало три года. Она тебя не интересовала…
– С чего ты взял? – перебиваю Влада. – Откуда такая осведомленность? Я всегда за ней присматриваю. И не важно, с тобой она сейчас или с кем-то ещё.
– И это даёт тебе право любить её, да? – с размаху бьёт ногой по лавочке. Удар несильный, но я по инерции вскакиваю, принимая оборонительную стойку. Влад тоже поднимает кулаки и выглядит как то неадекватно. – Да пошёл ты, – бросает мне сквозь зубы.
На шум бегут люди, медицинский
