ами планет, – достаточно необычный и изощренный способ самоубийства. Только вот я и так давно мертв. Меня убили еще там, в лабораториях на Горгонзоле. А потому я даже рад выданному поручению: апокалипсис мне привычен. Тихо, спокойно, опасно. Но главное – рядом нет кучи тетушек-советниц, толпы шумящих беззаботных детей и прочих «прелестей» пребывания в клане Ивановых. Душа отдыхает.
– Зар-р-р, – едва слышно ответил зверь, отвлекая меня от мыслей. Поведя клювом из стороны в сторону, он припал головой к земле. Перья на его затылке встали дыбом и стали чем-то напоминать небольшие антенны. Этот уникальный зверь, или, как их называют, сэвен, был сотворен для меня лично Прародителем жнецов и главой клана Гиттынневыт. Он одновременно и хранилище энергии, и защитник, и ищейка, и гужевой транспорт.
При желании его густые крапчатые перья можно было использовать как одеяло, а чуткий слух – вместо сигналок. Удобный напарник. Уникальный. Чем-то напоминающий древних динозавров с картинок родного мира клана Ивановых, разве что покрытый плотным оперением. Если бы такой зверь был у меня тогда, на той проклятой планете, маленькой Цвичке не пришлось бы восстанавливать умение ходить…
Тем не менее его ресурс был огромен, но не безграничен. И пусть кланы готовы были предоставить намного большее количество энергии, чтобы спасти своих похищенных родственников, нескончаемый хран – вещь несуществующая. А живой сэвен, который должен незаметно пройти сквозь ткань миров, тем более.
Можно сказать, этот зверь – одно из самых уникальных и сложных творений, что за последнее время создавались в мире призмы.
Видя, что напарник наконец определился с направлением, я слегка пригнулся в седле и мысленно отдал команду: «Вперед». Пустынный пейзаж вокруг замелькал со впечатляющей скоростью, а за нами поднялся столб серой пыли. Плохо. Демаскирует.
– Тише, зверь. – Я похлопал его по шее, в кои-то веки наслаждаясь теплом чужого тела. В том мире мне всегда приходилось носить перчатки. Иначе даже легкое рукопожатие могло привести к интоксикации. Небольшой, но приятного тоже будет мало. Как выразился один из Ивановских выкормышей: «Это как обняться с крапивой».
– Р-р-р! – Скакун нехотя затормозил и перешел на более мягкий и бесшумный аллюр. Ему не нравилось медлить, тем более что ни я, ни он не чувствовали в округе ни души. В самом прямом смысле этого слова.
В этом практически полностью мертвом мультиверсуме чистых душ было не просто мало. Для таких огромных территорий их катастрофически не хватало. Да что там чистых, даже оскверненные и те практически отсутствовали.
Но лично я бы предпочел живых и дышащих врагов либо тварей скверны, чем то, что происходило вокруг.
– Ш-ша! – Зверь резко вильнул в сторону, уходя от странного полупрозрачного облака. Если не присматриваться к колебаниям воздуха, его легко было пропустить. Аномалия. Этот разрушающийся мир полон аномалий.
В самом начале нам очень повезло, что мое чутье заорало благим матом, когда на горизонте показалось едва заметное дрожание воздуха. Такое часто можно заметить над разогретыми кусками металла или раскаленным песком. Наученный горьким опытом, я решил сначала проверить температуру. Просто бросил несколько капель воды. Каково же было мое удивление, когда капли не упали, не испарились, а буквально на глазах превратились в какую-то черную зловонную жижу. Причем по объему явно превосходящую воду…
Как это случилось? Почему и по какой причине? Без понятия. Этот мир все еще оставался для меня неизведанной территорией со своими странными и дикими законами.
В любом случае лучше держаться от таких чудес подальше. Я натянул поводья и мысленно скомандовал птицеящеру сместиться еще правее, обходя странное место по достаточно большой дуге. И поначалу казалось, что опасность миновала.
Я слишком поздно понял, что очередная аномалия ведет себя еще необычнее, чем даже можно было себе представить.
Она как будто заманивала меня в ловушку. Словно живое существо. Открыла широкий проход, давая надежду. А потом, когда я думал, что мы выбрались на свободное пространство, снова появилась вокруг. Осталась лишь узкая тропа вглубь смертельной западни, открытая словно по заказу и тут же исчезнувшая, как только мы с сэвеном достаточно углубились в ловушку.
– Ш-ш-ш! – Звероящер завертелся на месте, взбивая лапами песок на небольшом пятачке еще неопасной земли. – Ш-ш-ш!
– Вижу, – мрачно констатировал я. Пятачок безопасности уменьшался на глазах. – Телепорт, – попытался активировать одну из многочисленных авариек, что специально оставлял на местах своих ночевок как экстренный способ ухода.
Нас даже дернуло, словно корнеплод из земли. Вот только земля была против и потянулась следом, жадно, с хлюпаньем всасывая чистую скверну заклинания.
– Не работает, – спокойно констатировал я факт. – Что ж, это было
