верху вызывали уважение. В узких нишах и на крыше стояли памятники зверям и птицам. Металлический петух смешно ходил по кругу и кукарекал каждый час.
– «Зоопарк», – прочитал Ксяп надпись из светящихся букв. – Теперь я знаю, что здесь живет много разных животных, птиц, пресмыкающихся, насекомых. Здесь должно быть интересно одному…
Кот пролез под ограду и пошел вдоль главной аллеи. На скамейках днем здесь сидели пожилые люди, а дети и взрослые ходили по извилистым тропинкам мимо зверей и рассматривали их. Ксяп смотрел по сторонам и не переставал удивляться: ночью было интереснее, чем днем! Вокруг стояли вольеры с животными, аккуратные клетки, красивые цветы украшали переходы. Но днем многие животные прятались от солнца, а ночью спокойно гуляли, играли, ели в клетках.
Ксяп вспомнил, как его чуть не задавили днем. В тот момент ему очень захотелось спрятаться от наступающих на черный хвост людей. Кот еле увернулся от протянутой потной руки с толстыми пальцами, подернутыми синим маникюром. В тот момент всё внутри вздыбилось от негодования, и белая окраска, как защитный панцирь, потемнела от злости. Каждый второй человек норовил посюсюкать, прикоснуться, погладить, или, что хуже всего, пнуть кота.
Ксяп взглянул направо и прочитал: «Харза». Это животное из семейства куньих очень походило на кошку. Она металась в клетке и не находила себе места. Казалась суетливой, не сидящей на месте. Кот посчитал ее бешеной. Но потом изменил своё мнение: «Это не так! Она быстрая и ловкая, вёрткая и стремительная». Харза металась из стороны в сторону, пряча глаза, и удивлялась вслух:
– Куда катится мир! Моему ранимому сердцу близки тишина, покой, лёгкое дыхание ветра, трепет листьев и шёпот травы. А здесь? С чем я столкнулась в этом зоопарке? Дико визжат люди не выпускают из рук мобильные телефоны. Так кричат, что, кажется, их слышно за десяток километров без сотовой связи. Но даже в степи это невозможно. Запахи, конечно, справляются с этим, взглядом можно увидеть друга или врага. Но так кричать… Зачем?
Ксяпу пришлось выслушать переживания куницы. Вежливость не позволила сразу уйти. И переживания у них были схожими.
– Они и ходят странно, – продолжала Харза. – Оттопырят локоть, закроют глаза и прут, никого не замечая. Один за другим, один за другим! Сталкиваются, когда тропы их совпадают. Обижаются, хамят друг другу, не извиняются. Орут на своих детей, а малыши визжат. Как пронзителен плачь ребенка! На каких частотах дети передают своё горе во вселенную, если я мечусь в ужасе? Люди невменяемые и неуправляемые. Это даже не люди, а овцы, бредущие за бараном! Один стукнет по стеклу, и все повторяют, стучат. Один начнет кривляться, и десятки подражателей облепят мой вольер. Мобильными гаджетами с фотовспышкой они лишат меня зрения!.. Надо спать, больше и чаще спать, чтобы этого не видеть»…
Ксяп вспомнил, что где-то сегодня днем уже слышал сравнение людей и баранов. Он попрощался с куницей, лёг под деревом за бетонной стеной у вольера с носухами, потянулся на траве,
