учился в колледже?
– Нет.
– Почему?
– Я никогда не любил учебу и думал, что это не для меня.
– Не жалеешь сейчас, что не пошел?
– По-моему, я бы не поступил.
– Поступил бы, если бы очень постарался.
– Скорее всего, я бы и не старался.
Она улыбнулась.
– Я знаю, учеба не для всех. К тому же ты рано понял, чем хочешь заниматься, а это не всем дано.
Я обдумал ее слова.
– Я признаю, у меня хорошо получается заниматься сельским хозяйством, и теперь, когда большая часть переходных работ позади, мне не так тяжело приходится, как раньше. Но это не то, о чем я мечтал в детстве.
Я чувствовал, что Морган смотрит на меня. В свете фар проезжающих мимо машин я видел тонкие черты ее лица.
– Ты любишь музыку, – заметила она. – Вот чем ты действительно хотел бы заниматься, верно?
– Да.
– Ты молод, Колби. Все у тебя еще впереди.
Я покачал головой.
– Не выйдет.
– Из-за твоей семьи?
Хотя я не ответил, она, наверное, увидела выражение моего лица. И решила поменять тему.
– Раз уж я рассказала тебе о своем скучном детстве, давай теперь ты – про свое, в Северной Каролине.
Стараясь развеселить ее, я поведал ей про свои глупые подвиги в средней школе, а потом отвечал на ее бесконечные расспросы о ферме – мне показалось, что именно эта тема ее особенно интересует. Когда я закончил, я спросил ее, что ей больше всего понравилось в колледже.
– Люди, – ответила Морган почти автоматически. – Там я познакомилась со Стейси, Марией и Холли. И с другими.
– Так что же все-таки ты изучала?
– Догадайся. Что на прощание я сказала тебе на пляже? Что мне нравится твой голос.
Я с недоумением посмотрел на нее.
– При чем здесь мой голос?
– У меня диплом вокалиста.
6
Когда мы подъехали к парковке отеля «Дон Сезар», Морган показала охраннику ключ-карту от своего номера, и нас пропустили. Я взял гитару, и мы направились к отелю. Двери нижнего этажа вывели нас к широкому, покрытому ковром коридору, который извивался мимо дорогих магазинов и кондитерской. Я почувствовал себя недостаточно хорошо одетым для такого места, но Морган ничуть не смущалась.
Мы прошли в удобно обустроенную зону отдыха: справа от нас находился ресторан с верандой, выходившей на пляж; впереди, чуть слева, – два бассейна, окруженные десятками шезлонгов, и ранее упомянутый бар. В ресторане, уже закрытом, за столиками все еще сидели две-три пары, наслаждаясь тихим вечером.
– Это самый шикарный отель, который я когда-либо видел, – сказал я, стараясь не сильно глазеть по сторонам.
– Он очень старый. В тридцатые годы сюда приезжали отдыхать со всего Восточного побережья, а во время Второй мировой войны его превратили в санаторий
