там…».
Большой театр. 2003 год. Фото Вячеслава Гусева.
В тринадцать лет мы чуть не породнились с Большим театром. Игорь и я участвовали в прослушивании в детский хор Большого, исполняли по очереди «То березка, то рябина…». В комиссии – маститые оперные артисты. «Березка» в исполнении Игоря оказалась гораздо убедительнее, чем моя «рябина», и его собирались принять. Уже даже шла речь о репетициях, а я предвкушал, как буду ходить на спектакли с участием брата. Но в последний момент кто-то обратил внимание, что у Игоря в силу возраста скоро начнется мутация голоса, и двери Большого театра перед ним закрылись. Спустя несколько десятилетий Игорь все-таки вышел на историческую сцену Большого театра – в балете Юрия Посохова и Кирилла Серебренникова «Нуреев» на музыку Ильи Демуцкого. Он играл несколько драматических ролей, в том числе альтер эго самого Нуреева, и его партнерами были Светлана Захарова, Владислав Лантратов, Артем Овчаренко, Игорь Цвирко, Вячеслав Лопатин, Денис Савин, – все звезды Большого! На поклоны мой брат выходил прямо перед исполнителем партии Нуреева, что подчеркивало значимость образа, им созданного.
Вадим Верник и Нина Ананиашвили в новогодней программе канала «Россия 1» (РТР). 1995 год.
Я не пропустил ни один спектакль с участием Игоря в Большом!
Ну а мне выйти на сцену Большого театра не довелось. Хотя был в моей жизни один неожиданный случай. В 1995 году я репетировал в балетном зале Большого в дуэте с Ниной Ананиашвили, прима-балериной! В том зале, где наверняка много раз репетировала Майя Плисецкая. Для новогодней программы на Российском канале мы готовили сцену встречи Золушки и Принца из балета Прокофьева. Конечно, с большой долей иронии, поскольку никаких балетных навыков у меня не было. Идея родилась после интервью Ананиашвили в моей авторской телепрограмме «Полнолуние». Следуя хореографии Ростислава Захарова, Принц восхищенно смотрит на Золушку и подхватывает ее на лету. Проходим сцену один раз, другой, и я чувствую, как мои руки слабеют. «Вдруг во время съемки я тебя уроню?» – с тревогой обращаюсь к Нине. – «Ты главное руки держи крепко, все остальное я сделаю сама». Так и случилось, а я невольно узнал один из секретов дуэтного танца.
В детстве нашей соседкой по даче в подмосковной Салтыковке была Ирина Щербина, концертмейстер Большого театра. Летом мы жили в одном деревянном домике: семья Щербиных на первом этаже, а наша – на втором. Ирина Сергеевна великолепно рисовала и дарила нам свои картины (какой потрясающий она сделала портрет нашей мамы с небесно-голубыми глазами), а еще обожала бегать по утрам – не важно где: на даче в Салтыковке или в Центральном парке в Нью-Йорке, на гастролях. Людмила Семеняка, в прошлом прима-балерина Большого, а ныне педагог-репетитор, говорила мне о том, как все солисты хотели работать с Ириной Щербиной: «Она редкий профессионал». Как-то с японских гастролей Ирина Сергеевна привезла журнал: на обложке Семеняка
