ь!»
В Нопландии наступила межзвёздная ночь. Жёлтое пятно солнца плавно съехало вниз, синее небо потемнело, облака растворились, и снова над головой больше не было ничего, кроме купола навигационного экрана. Ночью этот экран уже не старался создать иллюзию, будто Нопландия находится на Земле. Ночью всем становилось ясно, что корабль летит в космосе, в самом глубоком космосе, потому что именно на этом экране отображалась звёздная обстановка вокруг. Главное, чтобы внутри корабля стояла полная темнота. Вот как сейчас, когда под высоким холодным куполом снова стало темно и тихо. Только изредка раздавался храп.
– Храпит, – послышался тихий голос, – Нет, он снова храпит.
– Храпит. Ну, сам виноват, что заснул, – ответил шёпотом другой. – Ничего и не увидит. Зря только вызвался в караул.
– Было бы чего видеть, – буркнул кто-то третий.
– Как чего видеть? – возмутился первый голос. – Что-нибудь да увидим. Не каждую же ночь переходим на четвёртую космическую скорость.
– Все эти ваши скорости ерунда. Мы даже ничего не заметим.
– А вдруг заметим? Вдруг ка-а-ак бабахнет и прости.
– Что прости?
– Прощай.
– Прощай, галактика Млечный путь! Я спал, а теперь не могу заснуть, – грустно донеслось из темноты.
Вокруг раздались смешки, но их заглушили новые звуки храпа. Голоса стали громче:
– Вот дрыхнет-то, а? Толкните его там кто-нибудь, а?
– Толкали. Спит.
– Спящий тетерев! – возмутился кто-то.
– Сонная тетеря, – поправили его.
– Это кто там назвал меня тетерей? Это я-то сонная тетеря? Да я ничуточки и не сплю!
– Это не про тебя. Это вон Ноплюх заливается, как петух на суку.
– На заборе, – снова последовала поправка.
– Что? Тетерев на заборе?
– Тсс! Тихо! Сержанта Ноплефа разбудили…
И точно. Кто-то начал шумно ворочаться, скрипеть, чертыхаться, и вдруг раздался грозный командный рык, быстро переходящий в сдавленный командный шёпот:
– Тихо! Всем спать. Приказ караулу спать!
– Тогда пусть он перестанет храпеть…
– Цыц! Спать. Забыли про указ короля?
Вновь стало тихо. При слабом свете удаляющейся галактики хорошо различались два ряда космических полукресел, в которых полусидели-полулежали совсем небольшие, но вполне разумные существа. Каждое существо было плотно закутано в одеяло, натянутое до самого носа. Нос был твёрдый, острый и треугольный. Тут же блестели большие выпуклые глаза. Звёздное небо отражалось в них, как в двух капельках масла.
– Нет, а почему всё же не сегодня-то, а? – вновь послышался первый голос, и одна из голов осторожно приподнялась. – Во дворце говорили, что сам король собирается ночевать в парке…
– Ты разучился спать молча, рядовой Ноплeандр? – вновь грозно прошептал сержант Ноплеф. – Сказали тебе, не сегодня, значит, успокойся. Или хочешь назад, в казарму?
– Нет, – вздохнул солдат, опустил голову на подушку и затих. А про себя подумал, что разница всё-таки есть. Не очень-то приятно спать в казарме, когда ты боишься, что из-за перехода на четвёртую космическую скорость тебе на голову что-нибудь упадет. Крыша или книжная полка. Как они там на Земле говорили: «Стреляный воробей и пуганой вороны боится»? Да. Кажется, так. Точно. И солдат улыбнулся, похвалив себя за отличную память.
Глава 2. Рядовой Ноплеандр – космический корабль ноплов – ночной диверсант
Рядовой Ноплеандр был самым рядовым ноплом. И как рядовой он ничем не отличался от других. А если чем-то и отличался, так только тем, что имел очень чуткий сон и ещё верил в то, в чём другие сомневались. Он верил, что когда их корабль только-только выходил на орбиту, только-только покидал Землю, неожиданно в него что-то врезалось. Это мог быть большой метеорит или даже астероид, или даже очень большой астероид – никак не меньше того, из-за которого на Земле когда-то вымерли динозавры. Ноплеандр упорно верил в такой астероид, как и в то, что они случайным образом спасли планету от гибели. Ведь что ни говори, это был достойный подарок Земле на прощание. Но, разумеется, их корабль тоже мог слегка пострадать.
У них был далеко не новый корабль, он и раньше часто ломался, а из-за долгого пребывания на Земле приходил в негодность даже быстрей, чем его удавалось чинить. Все эти поломки задержали отлёт экспедиции на лишние триста лет. Разумеется, для науки такая задержка имела определённую ценность. О землянах удалось собрать очень много дополнительных сведений, и домой, на свою
