склонив набок голову, внимательно наблюдала, как снизу к ней поднимается флаг. Эта птица уже настолько хорошо развила свой ум, что даже научилась читать. Хотя никто её этому не учил. Она была самоучкой. Грамота вороне далась нелегко, и очень нескоро наступил тот момент, когда она, наконец, выучила все буквы и научилась их складывать по слогам. С тех она делала это часто и уже познакомилась со всеми словами в Нопландии, но было одно, которое по-прежнему ворону сильно озадачивало. Именно это слово поднималось сейчас к ней снизу. Вышитое золотыми буквами, оно находилось на флаге сразу под изображением птички коноплянки.
Сложно сказать, зачем там находилось там это слово. Возможно, потому что изображённая коноплянка одновременно походило и на зяблика, и на пеночку, и на жаворонка, и множество других птиц, но больше всего на только что вылупившегося цыплёнка, потому что изображение птички было всё-таки государственный герб и без золота тут никак. Ворона всё это понимала. Не понимала она только одного: почему слово «ко-ноплянка» было написало через чёрточку.
Каждое утро ворона прилетала к казарме, садилась на флагшток и дожидалась подъёма флага. Складки на флаге порой скрывали эту загадочную чёрточку, и тогда всё как будто вставало на свои места. То есть можно было прочитать «коноплянка» слитно, хотя и в две строчки, а то и в три. На флаге это выглядело так:
Ко
нопл
янка
Чёрточка в любом случае пропадала, зато теперь не хватало знаков переноса. Над этой проблемой ворона билась уже много лет. Раньше, когда ещё не была такой умной, она действовала гораздо проще. Она просто подлетала к флагу и пыталась склюнуть лишнюю чёрточку на лету. Увы, ворона не умела зависать в воздухе, как колибри, и, кроме того, на её психику плохо действовало само изображение коноплянки, которое было очень большое и пугающе шевелилось.
В это утро ворона-самоучка опять терпеливо дожидалась, когда флаг подъедет к ней ближе. Нет, всё на нём оставалось по-прежнему. Чёрточка продолжала стоять поперёк смысла. Мир снова не стал понятнее. Печально взмахнув крылами, ворона снялась с флагштока, сделала круг над плацем и полетела в направлении королевского дворца. Она летела к своим воронятам, потому что уже наступало время кормить их очередным завтраком и в сотый раз рассказывать им удивительную сказку о волшебной чёрточке. А без этого детки не желали отрывать ротики, и в них нельзя было затолкнуть ни одного шевелящегося жучка и ни одной даже самой жирной мохнатой зелёной извивающейся гусеницы.
Проследив за отлётом вороны, сержант Ноплеф наконец-то полноценно пошевелился. То есть переступил с ноги на ногу. Ранее у него шевелилась только голова, которая хотя и без шеи, но легко задиралась вверх, потому что подъём государственного флага полагалось ревностно отслеживать взглядом. Заодно сержант Ноплеф наблюдал и за странной
